Магия страсти. Анна Чарова

могут водиться.

      Рыженькая первой взяла себя в руки, изобразила улыбку, склонила голову, чуть присела:

      – Бэрри проснулась! Какая радость! Тайя, скажи всем!

      – Стой! – хрипнула я и завертела головой по сторонам. – Вы кто такие? Где я? Что со мной?

      Полная Тайя замерла на полпути к двери. Улыбка сползала с лица рыженькой, она прикусила губу и потупилась.

      – Ничего не помню, – объяснила я свое странное поведение, ощупала лицо, пытаясь обнаружить то, что страшнее чумы. – Где я? Как меня зовут? Бэрри – мое имя?

      Нос как нос. Не огромный, а вполне изящный. Губы как губы. Брови. Ресницы. Высокий лоб. Ни шрамов, ни шерсти. Значит, все-таки огромное алое родимое пятно.

      Полная Тайя пятилась к двери, я неотрывно смотрела на нее. Страшная, нет, скорее – неприятная, напоминающая злую куклу. Ресниц нет, бровей нет, хотя глаза карие. Нет, все это есть, просто припудрено то ли тальком, то ли мукой, а вот губы накрашены, похоже, свеклой.

      – Я должна сказать Арлито.

      – Кто это? – поинтересовалась я, мысленно взмолилась, чтоб не муж. Вдруг я замужем за каким-нибудь уродцем и у меня есть дети?

      Волосы на затылке зашевелились. Мне придется любить их, заботиться до конца дней, хотя они не мои, а этого тела.

      – Маг, который вам помогал, – ответила Тайя, спиной открывая дверь, она вела себя так, будто я могла на нее броситься.

      Останавливать ее я не стала. Пусть уходит, рыженькая служанка выглядела более безобидно, ее и стоит расспрашивать про новую меня. Бедняжка тоже с тоской смотрела на дверь.

      – Да что я за монстр, которого все боятся? – слетело с моих губ, и пришлось продолжать: – Кто я такая, как меня зовут, что со мной случилось и почему я здесь? Да присядь ты. – Я похлопала по кровати, рыженькая помотала головой. – Садись!

      Приказ она исполнила нехотя, села на самый край, готовая в любую минуту спастись бегством.

      – Как тебя зовут? – продолжила допрос я.

      – Лииса. – Она потупилась, потом глянула с интересом. – Бэрри, вы в самом деле ничего не помните? И меня?

      – Не помню даже собственного имени. Ты говорила, что я страшнее чумы, можно посмотреть на себя в зеркало?

      Девушка вспорхнула с кровати, с ужасом огляделась, потом рухнула на колени, сложив руки в молитве:

      – Бэрри, простите меня! Велите меня высечь, на два дня привязать к столбу! Только не делайте, как в прошлый раз! Проклятый мой язык… наговорил.

      Что же, я настолько несносна, что избивала эту милую девушку?

      – Поднимись, никто не будет тебя наказывать.

      – Правда? – Лииса выполнила приказ, растерла слезы по щекам. Что же я с ней делала, что ее так трясет?

      – Присядь вот сюда. Нет, принеси мне зеркало, и побыстрее. Хочу сама увидеть свое уродство.

      Лииса выпорхнула за дверь, вернулась быстро с громоздким зеркалом, которое, видимо, сняла в какой-то комнате, водрузила его на кровать. Но вместо того чтобы посмотреться в него, я зажмурилась. Пока не вижу свое уродство,