Грязная бомба. Александр Афанасьев

В ответ киевская хунта бросила на нас танки и артиллерию, начала бомбить и убивать нас. И вы, американцы, помогали им в этом.

      – Мы не могли содействовать такому. Это исключено.

      При этом лейтенант подумал про себя: а почему бы и нет? Вот эти вот нацисты – специальная тактика, американское снаряжение и вооружение – откуда оно у них? Кто мог его дать, кроме Соединенных Штатов Америки.

      И если они давали им это, не видя того, кто они, что они из себя представляют, они могли и в другом ошибаться, верно?

      – Я понимаю, что… короче, мы могли не знать, кому и чему мы содействуем. В конце концов, я тоже тут, как и ты.

      – Эти люди… они захватили мою семью. Они знали, где они, а я не мог… не успел их вывезти. Я искал возможности… мне надо было найти… кого-то на обмен… понимаешь?

      – На обмен?

      – Твои люди у них, их люди у тебя. Сделка, понимаешь? Я договорился, нашел людей на обмен. Но потом… началось наступление… наше наступление. Они… когда отступали, они их убили… убили всю мою семью… убили всех. Просто…

      Американец даже с завязанными глазами ощутил всю боль, которая жила в душе этого человека. Странно… он видел много зла, и к части этого зла имел самое непосредственное отношение. Но он привык воспринимать это как неизбежность жестокого и несправедливого мира, в котором они жили. Он начинал в Ираке, как раз в те годы, когда шла жестокая религиозная война и по улицам собирали по семь-восемь трупов после особенно веселой ночи… трупы изуродованных замученных людей. Они были молоды, им было весело, они шутили насчет этого. Теперь было все по-другому.

      – Ты знаешь, что находится на судне? Послушай. Это важно.

      – Спецконтейнеры. Это спецконтейнеры для ядерных отходов.

      – Это не ядерные отходы. Это готовые атомные бомбы. Они идут на Ближний Восток…

      – И что?

      – Мне нужна будет твоя помощь. Мы должны это как-то остановить.

      – Остановить… зачем это останавливать?

      – То есть как? Они взорвут весь мир этими чертовыми бомбами!

      – Плевать…

      – Тебе плевать на весь мир?

      – Всему миру было плевать на детей, которых убивали в Донецке. Теперь мне плевать на весь мир…

      – Как… тебя зовут…

      …

      – Как… твое имя… ответь… если можешь.

      Лейтенант не видел своего собеседника. И не видел, есть ли тут еще кто-то, кроме него. Может, кто-то стоит совсем рядом и слушает, что они говорят?

      Но… какая разница, узнают они твое имя или нет. Они все равно – в заднице.

      – Стив. Меня зовут… – лейтенант Мердок сплюнул в сторону, не видя, куда он попал слюной, – Стивен.

      – Откуда ты? Ты американец?

      – Да. А ты?

      – Русский.

      – Как твое имя?

      – Владимир.

      – Влад… как ты сюда попал?

      – Случайно, а ты?

      – Тоже… случайно.

      – Лучше не верить друг другу?

      – Так… особенно если глаза завязаны…

      – Наше время… не слишком располагает… доверять