Меч Вещего Олега. Фехтовальщик из будущего. Валерий Большаков

на старого приятеля.

      – Вот это ты размахнулся… – вымолвил он. – Не по пасти сласти, Аскольдушка! Где ты столько бойцов наберешь?

      – Ха! А как мы Париж брали? Сколько нас тогда было – помнишь? И трех сотен насчитать не могли.

      – Ну, ты сравнил! – рассердился Хакон. – Париж – тьфу! Городишко размером с Альдейгу. А Миклагард – это Миклагард. Там одних домов столько, что все Гарды расселить можно, и еще место останется!

      Но идея осадить самый большой город мира уже завладела им и подбирала ключики к тайным сусекам души, выпуская на волю демонов алчности и тщеславия. Что Париж? Что Севилья? Не всякий скажет, где такие есть! А вот Миклагард… Годы минут, века пройдут, а имя человека, прибившего щит на ворота Миклагарда, останется в памяти людской!

      – На лодьях не пройти, – проворчал Хакон, – тяжелы больно…

      Аскольд сэконунг, поняв, что товарищ сдается, сильно оживился.

      – Подумаешь! – воскликнул он. – Спустимся по Непру на скедиях!

      – А брать Миклагард тоже со скедий станешь?

      – А чего такого?

      – Чего-чего… Знаешь, как ромеи наши скедий кличут? Моноксилами! Сиречь однодеревками!

      – Да и пусть их! – отмахнулся Аскольд.

      – Не… – помотал головой Хакон. – Надо, чтобы нас уважали…

      – Тогда зайдем в Таматарху![36] – вывернулся Аскольд. – Там у нас большие лодьи стоят. Кстати, и твой «Лембой» там. Ну, этот, который в пятьдесят шесть шагов.

      – Да помню я…

      Хакон конунг поскреб в бороде.

      – Все равно… – протянул он. – Поздно уже, лето к середине двинулось… Пока охочих людей соберем, пока доберемся, уже и листья опадут! Давай уж на тот год перенесем поход. Двинем по весне, как только лед сойдет.

      – Давай! – легко согласился Аскольд. Видимо, он не рассчитывал на легкую победу, готовился долго канючить и убеждать конунга гардского.

      – Значит, по рукам? – сказал он, сияя, и протянул свою пятерню, рубчатую от мозолей, натертых рукояткою весла.

      – А, была не была! – воскликнул Хакон и впечатал свою ладонь. Крепко сжались твердые пальцы в извечном жесте мужской дружбы и согласия.

      В открытую дверь робко заглянул гридень. Поклонился и сказал:

      – Собрались бояре, ждут.

      – Идем, – сказал Хакон.

      Конунг гардский и сэконунг по очереди протиснулись в низкую дверь и потопали в гридницу.

      Гридница занимала все левое крыло двухэтажного терема, крепко сидевшего в крепостном двору. Большие окна гридницы на зиму закладывались резными досками, а по теплу их снимали, запуская внутрь свежий воздух и свет.

      Посередине обширного зала стоял громадный овальный стол, сбитый из плах и скобленный дожелта. Вокруг стола делили скамьи бояре – Думный круг верховного правителя Гардарики.

      Хакон занял крепкое дубовое кресло во главе стола и пробурчал приветственное слово. Аскольд сэконунг пристроился рядом, по правую руку. А верховного опять посетили мысли о престолонаследии. Видать, придется ему выбирать преемника среди бояр… Вопрос, кого выдвинуть? Хакон оглядел бояр по правую

36

Таматарха – Тмутаракань. Есть основания полагать, что так называемая Черноморская Русь, расположенная на Таманском полуострове, существовала с конца VII – начала IX века.