Меч Вещего Олега. Фехтовальщик из будущего. Валерий Большаков

на тебя… – проворчал Олег, отворачивая голову.

      Борода Крута зашевелилась улыбкой.

      – Веремуд меч ковал, ну а я вынес поглядеть – по руке ли, а тут эти… К девчонке приставали… – пробурчал Олег и сглотнул пересохшим горлом. Тело его, напряженное до судорог, отмякало. Заполошный перестук сердца входил в обычный ритм. Пронесло…

      – Это Рада была, – сообщил Валит, – дочка Ярунова! Она работает у нас.

      – Да в мешок его, и в реку! – проорал Вадим.

      Тиун нахмурился.

      – Конунг волен в трэлях своих, – сказал он сдержанно, – но будь спокоен… ярл… Олега мы накажем.

      Ярл усы встопорщил, но сдержался.

      – Ла-адно… – процедил он и широко зашагал прочь. Гридни расступились, пропуская его. – Мы еще встренемся… – пообещал Вадим, оборачиваясь, и бросил меч в ножны.

      – В любое время, – улыбнулся Крут.

      Шаги стихли, и Валит опустил лук. А тиун посмотрел на запаренного Олега, усмехнулся в бороду. Покачал головой и сказал:

      – Твое счастье, трэль, что Вадима ярла конунг не жалует особо. А то было б тебе… Всыпали бы плетей, да так, что спину новую пошел бы искать. Ну-ка…

      Он протянул руки, и Олег вложил в них меч.

      – Ха-арош!..

      Тиун любовно провел пальцем по долу, щелкнул пальцем и, жмурясь, заслушал тонкий звон.

      – Хорош, – повторил он и передал меч смуглолицему гридню с раскосыми глазами и жесткой черной гривой. – Оцени, Булан.

      Булан положил меч на голову и пригнул. Отнял. Клинок распрямился, и сын степей одобрительно зацокал языком.

      – Гляди, Олег, – проворчал Крут. – Вадим скользок, как глина после дождя, и подл, как хорек. Ярл будет мстить…

      – А что он тут, вообще, делал? – спросил Олег.

      – Дом у них тута, на Варяжской улице… – пробурчал тиун и зыркнул на Крута. – Может, Вадим и подл, и сварлив не по делу, но он – ярл!

      Крут молча усмехнулся: понимаю, мол, твое положение – служба!

      – А где Вадимово ярлство? – спросил Олег. – В Новгороде?

      – В каком еще Новгороде? – удивился тиун. – В Гадаре он сидит, у Ильмень-озера. И все конунгом себя мнит… Веремуд! На-ка вот лучше, займись…

      Тиун вытащил из сумки большую ржавую кольчугу.

      – Великовата больно, – объяснил он заказ, – заузить надобно. Вот, мерку возьми…

      Веремуд растянул шнурок с узелками по размеру и ухватил тяжелый ком скрипящих стальных колечек.

      – Сделаем, – кивнул кузнец.

      – Дозволь сперва на озеро сбегать, – попросился Олег, – взопрел я!

      – Сбегай… – проворчал тиун, поворачиваясь к тропе, и добавил через плечо: – Но помни, что я тебе говорил!

      – Я помню, – усмехнулся Олег. Он пошел в обход пруда, к старой кузне.

      Запруженная стоячая вода хорошо прогревалась на солнышке, но был водоем сей мелок и заилен – больше испачкаешься, чем освежишься.

      Душа Олегова и рассудок его, все мысли и все чувства понемногу приходили в равновесие с тишиной и красой окрест. Вадим – прах, мелочь! Тут другое. Сухов стоял на самом