Не надо печалиться, вся жизнь впереди! (сборник). Роберт Рождественский

боли, от обиды

      напрягутся мышцы.

      Но он и тогда не дрогнет,

         все муки стерпя.

      В своем последнем крике,

      в последней самой мысли,

      товарищ Революция,

      он верил в тебя!..

      Да будет ложь бессильной.

      Да будет полной правда…

      Ты слышишь, Революция,

         знамен багровых

            плеск?

      Во имя Революции —

      торжественно и прямо —

      навстречу письмам

         Эйхе

      встает партийный съезд!

      Рокочет «Интернационал»

         весомо и надежно.

      И вот,

      проклиная жестокое вранье,

      поет Роберт Эйхе —

      мой незабвенный тезка!..

      Спасибо вам, родители,

      за имя мое…

      Наверно, где-то ждет меня

         мой последний

            день.

      Кипят снега над степью.

      Зубасто встали надолбы…

      Несем мы имена

         удивительных людей.

      Не уронить бы!

      Не запятнать бы!

      Сын Веры

      Я —

         сын Веры…

      Я давно не писал тебе писем,

         Вера Павловна.

      Унесли меня ветры,

      напевали мне ветры

         то нахально,

            то грозно,

               то жалобно.

      Я – сын Веры.

      О, как помогла ты мне, мама!

      Мама Вера…

      Ты меня на вокзалах пустых обнимала,

      мама Вера.

      Я —

         сын Веры.

      Непутевого сына

         ждала обратно

      мама Вера…

      И просила в письмах

         писать только правду

      мама Вера…

      Я —

      сын Веры!

      Веры не в бога,

         не в ангелов, не в загробные штуки!

      Я —

         сын веры в солнце,

      которое хлещет

         сквозь рваные тучи!

      Я —

         сын веры в труд человека.

      В цветы на земле обгорелой.

      Я —

         сын веры!

      Веры в молчанье

         под пыткой!

      И в песню перед расстрелом!

      Я —

         сын веры в земную любовь,

      ослепительную, как чудо.

      Я —

         сын веры в Завтра —

      такое, какое хочу я!

      И в людей,

      как дорога, широких!

      Откровенных.

         Стоящих…

      Я —

         сын Веры,

      презираю хлюпиков!

      Ненавижу плаксивых и стонущих!..

      Я пишу тебе правду,

         мама Вера.

      Пишу только правду…

      Дел – по горло!

      Прости,

      я не скоро

         вернусь обратно.

      «Та зима была, будто война…»

      Та зима была, будто война, —

         лютой.

      Пробуравлена,

      прокалена ветром.

      Снег лежал,

         навалясь на январь грудой.

      И кряхтели дома под его весом.

      По щербатому полу мороз крался.

      Кашлял новый учитель Сергей Саныч.

      Застывали