Пост сдал. Стивен Кинг

Холли. Да. Завтра в девять тридцать мне надо быть у врача…

      – Пришли результаты обследования?

      – Да. С Питом и Изабель я хочу встретиться раньше. Половина девятого тебя устроит?

      – Конечно.

      – Мы им все изложим, расскажем об Олдерсон и портативной игровой приставке, которую ты обнаружила в доме шестнадцать ноль один. Посмотрим, что они думают. Ты согласна?

      – Да, но она ни о чем не думает.

      – Возможно, ты ошибаешься.

      – Конечно, и небо мы завтра можем увидеть зеленым в красный горошек. А теперь поешь чего-нибудь.

      Ходжес заверяет ее, что так и сделает, разогревает банку куриного бульона с вермишелью, смотрит ранний выпуск новостей. Съедает большую часть банки, не спеша, смакуя каждую ложку, уже поздравляет себя: «Ты можешь это сделать, можешь».

      Он споласкивает тарелку, когда боль в левой половине живота возвращается, и ее щупальца тянутся к пояснице. Она словно пульсирует в такт ударам сердца. Желудок сжимается. Ходжес успевает подумать о том, что надо бежать в ванную, но поздно. Наклоняется над раковиной и блюет, плотно закрыв глаза. С закрытыми глазами нащупывает кран и открывает воду, чтобы все смыть. Он не хочет видеть, что в раковине, потому что во рту и в горле вкус крови.

      «Ох, – думает он, – у меня проблемы».

      Серьезные проблемы.

14

      Восемь вечера.

      Когда звонят в дверь, Рут Скапелли смотрит какое-то глупое реалити-шоу, основная цель которого показать полуголых молодых мужчин и женщин. Вместо того чтобы идти к двери, она, надев домашние шлепанцы, спешит на кухню и включает монитор камеры наблюдения, установленный на крыльце. Живет она в безопасном районе, но рисковать незачем. Как говаривала ее покойная мать, дерьмо может всплыть везде.

      Она не просто удивлена, ей становится не по себе, когда она узнает мужчину, стоящего у двери. Он в твидовом пальто, очевидно, дорогом, на голове мягкая фетровая шляпа с перышком. Из-под шляпы видны идеально подстриженные седые волосы, длинные у висков. В руке плоский портфель. Это доктор Феликс Бэбино, заведующий отделением неврологии Кайнера и главный невролог Клиники травматических повреждений головного мозга Озерного региона.

      Вновь звонок, и она идет к двери, чтобы впустить его в дом, думая: «Он не может знать о том, что я сегодня сделала. Дверь была закрыта, и никто не видел, как я вошла в палату. Расслабься. Дело в другом. Может, что-то связанное с профсоюзом».

      Но он никогда раньше не обсуждал с ней профсоюзную тематику, хотя последние пять лет она входила в руководство отделения профсоюза медицинских сестер всей больницы. Доктор Бэбино мог и не узнать ее, проходя мимо по улице, если бы она была без униформы медсестры. Мысль эта заставляет Рут вспомнить, в каком она сейчас виде: старый домашний халат и еще более старые шлепанцы с мордашками кроликов. Но с этим уже ничего не поделаешь. Слава Богу, что не накрутила волосы на бигуди.

      «Ему следовало позвонить, – думает она, но следующая мысль крайне тревожна: – А если он хотел застать меня врасплох?»

      – Добрый вечер, доктор Бэбино. Заходите в тепло.