Фидель Кастро. Максим Макарычев

в одиночную камеру, опасаясь, что он будет «дурно» влиять на своих товарищей. К нему приставили конвоиров, которые старались унизить его при каждом удобном случае. Почти на два с половиной месяца до суда Фидель Кастро был изолирован от всего: от общения с родными и товарищами, от новостей и книг, ему не давали письменных принадлежностей, чтобы записывать свои мысли, которые он мог бы огласить на суде. Но у Фиделя была феноменальная память. Он заучивал наизусть фрагменты будущего выступления, выстраивая их в четкое логическое повествование. Свою легендарную речь «История меня оправдает» Фидель Кастро сохранил в памяти и произнес на суде, а потом спустя несколько месяцев сумел восстановить ее практически без помарок уже в письменной форме на более чем ста страницах!

      Конечно, готовя обличительную речь против режима Батисты, он не мог не вернуться к анализу причин того, почему штурм Монкады закончился неудачей. И тогда, и много десятилетий спустя после победы революции Фидель был убежден, что, если бы не непредвиденный случай – появление патруля у ворот казармы, – не потеря фактора внезапности, Монкада была бы взята. Фидель Кастро повторял, что если бы ему пришлось снова придумать план атаки на Монкаду, то он был бы абсолютно таким же. Другое дело, смогли бы молодые люди воспользоваться победой и поднять на восстание всю страну. «Если бы такая революция, как наша тогда (в 1953 году), имела успех, Советский Союз не сделал бы ради Кубы того, что позже сделало советское руководство, уже освободившееся от тех темных, скрытных методов, с энтузиазмом воспринявшее социалистическую революцию, совершившуюся в нашей стране. Это я хорошо понял, несмотря на мою справедливую критику в адрес Хрущева за факты, слишком хорошо известные»[109].

      Находясь в полной изоляции, Фидель объявил голодовку. Он хотел лишь одного – минимального общения с кем–нибудь. И добился своей цели. «В определенный момент мне поменяли стражников, которые меня охраняли, потому что некоторые из предыдущих уже стали друзьями. Они искали специально людей, наполненных ненавистью, но все равно среди них оказался друг, – вспоминал Фидель о томительных днях в ожидании суда. – В дни голодовки, когда мне приносили еду, я кричал тюремщикам: „Не хочу я еду, скажите это своему Чавиано!“ – он был шефом тюрьмы в Монкаде. В итоге им пришлось услышать меня и разрешить поговорить с моими товарищами. Нам надо было согласовать даты и поступки для суда, чтобы наши показания не различались. Мне разрешили побыть с товарищами только 24 часа, потом меня снова заключили в одиночную камеру, но эту битву я выиграл»[110].

      Процесс над повстанцами начался 21 сентября 1953 года. Заключенных перевезли из тюрьмы Бониато в то самое здание суда в Сантьяго, которое успел захватить во время штурма Монкады Рауль Кастро со своей группой. На скамье подсудимых предстало 30 человек. Количество солдат, находившихся в небольшом зале суда, в несколько раз превышало общее число заключенных, ближайших родственников и журналистов. Все дороги, ведущие в Сантьяго из других городов, были

109

Размышления главнокомандующего. 2008. 22 января.

110

Там же. С. 188.