Арифмоман. В небесах. Александр Рудазов

он же всех меряет по одной мерке, – снисходительно произнесла она. – Вот сам подумай. В году всего четырнадцать лун. Он сейчас сделал четырнадцать предсказаний. Это что же – в ближайшие дни у людей будет всего четырнадцать судеб? У всех Осьминогов новые отношения и удачные сделки?.. Что за глупость!..

      Эйхгорн взглянул на Фисташку с некоторым интересом. Она раскрылась ему с неожиданной стороны.

      – Вот в прошлом году в наш Дом Воспитания приезжал один астролог… – продолжила рабыня. – Не такой, как этот, а настоящий, хороший. Мэтр Местермегази.

      – Ках-Ур Местермегази?.. – переспросил Эйхгорн.

      – Да. А ты его знаешь?

      – Не знаком. Но мне советовали с ним поговорить.

      – Поговори, поговори обязательно! Мэтр Местермегази нам всем тогда сделал предсказания! А я не верила, что он умеет предсказывать, но он рассказал про меня всю правду! Он настоящий!

      – И что же он такого рассказал?

      – Что я красивая, умная, добрая, честная… всю правду рассказал!

      Взгляд Эйхгорна снова стал снулым. А Фисташка вздохнула и добавила:

      – Но вообще-то любая астрология – это плохо.

      – Согласен… – медленно кивнул Эйхгорн, – …но ты почему так думаешь?

      – Будущее известно только богам. Человеку его знать негоже.

      Оказалось, что Фисташка в довершение всего еще и убежденная херемианка. Для Эйхгорна это стало сюрпризом – за минувшие дни он ни разу не видел ее за молитвой или… чем там еще занимаются религиозные люди?

      Так или иначе, Фисташку понесло. С чрезвычайно самоуверенным видом она принялась излагать свою точку зрения на жизнь, вселенную и все такое. И эта точка зрения более чем на девяносто процентов состояла из религиозных заблуждений.

      Эйхгорн некоторое время слушал, надеясь выловить крупицу чего-то полезного. Оной так и не обнаружилось, поэтому в конце концов он поднял руку и коротко произнес:

      – Достаточно.

      – А что я такого сказала?! – возмутилась Фисташка. – Я просто говорю, что всякая судьба – от богов, так что если с тобой что случилось – так это боги повелели. А если чему суждено случиться, то оно случится, и даже если ты вдруг узнаешь – оно все равно случится, потому что боги…

      – Достаточно, – повторил Эйхгорн.

      – Да что ты меня затыкаешь-то?! – взвилась Фисташка. – Ты мне не хозя… ах да, хозяин. Но все равно. Я просто говорю, что если уж боги такую судьбу положили, то знаешь ты или не знаешь…

      – Я понял твою точку зрения, – перебил Эйхгорн. – Ты уже по третьему кругу ее объясняешь.

      – Ну и что? Тебе что, жалко? Я просто хочу рассказать, почему боги… вот ты сам-то херемианец?

      – Нет, – коротко ответил Эйхгорн.

      – А, ортодокс…

      – Нет. Я вообще не севигист.

      – Как это?.. А кто тогда?..

      Эйхгорн хотел уже привычно ответить, что он ктототамец, но передумал. В конце концов, она всего лишь рабыня – перед ней-то к чему камуфлироваться?

      – Я не верю