Темное море. Джеймс Камбиас

волну, покорно принимая мнение руководителя.

      Из кабины донесся голос пилота:

      – Запуск через двенадцать секунд.

      – Хорошо, – отозвался Гишора. – Мы готовы и ждем.

      Мгновение спустя они услышали позади шипение маневровых двигателей, слабая гравитация прижала их к сиденьям – и тут же отпустила.

      – Готово, – доложил пилот. – Начинаем торможение через тридцать шесть минут.

      Гишора сделал корпус модуля возле их сидений прозрачным – внизу разворачивалась бескрайняя поверхность Ильматар: плоская ледяная равнина, расчерченная линиями крест-накрест и испещренная отдельными темными мазками. В нескольких местах ледник прорывала скала и поднималась, серая и бесплодная, отбрасывая длинную тень. Спутник практически не имел атмосферы, поэтому ни облака, ни дымка не заслоняли вид.

      Вот оно! Ровно на границе света и тени, там, где пересекались две трещины во льду, Тижос разглядела крошечный сверкающий огонек. С такой высоты сама база землян была не видна, но посадочный маячок был различим. Старательно вглядываясь, Тижос почти видела вокруг мерцающего проблеска темное размазанное пятно – там, где люди нарушили первозданную поверхность. Язва на лице планеты.

      Глава третья

      Суд скор и его результаты предсказуемы. Дом собраний заполняет толпа: друзей Широкохвоста и сторонников Гребнеспина тут почти поровну. Полдюжины землевладельцев со стрелометами стоят в ополчении, охраняя порядок.

      Судья Долгоус 62-й с Глубокого Разлома открывает заседание, предлагая Широкохвосту изложить свою версию событий.

      – Я помню, как после собрания мы спорим о голосовании по поводу сетей. Гребнеспин заходит на мою территорию, я велю ему уйти. Он отказывается, и мы деремся. Он отщипывает кончик моего усика, я бью его клешней, он умирает.

      Свидетелей произошедшего нет, кроме пары личинок, чье мнение никого не волнует, но судья вызывает Щелехвоста 5-го Рыбака и просит описать положение трупа. Мелкотел 19-й Доктор подтверждает, что повреждение, повлекшее смерть, соответствует ране от вертикального удара клешней. Наконец судья просит Широкохвоста прояснить некоторые моменты.

      – Ты помнишь, как собираешься убить Гребнеспина?

      – Я помню, что очень зол, и кидаюсь на него не думая.

      – Помнишь ли ты о том, что находишься на общей земле?

      – Нет, не помню. Схватка начинается в моем владении, и я слишком погружен в нее, чтобы замечать, где мы. Помню также, что Гребнеспин сопротивляется и отказывается уйти. Не смягчает ли это вину?

      – Закон ясен. Ты не можешь убить другого взрослого на общей земле, даже если схватка начинается в твоих границах. Закон твоего владения заканчивается у граничных камней.

      – Но разве его смерть умышленна? Я не помню, как замышляю причинить ему вред.

      – К сожалению, солгать о намерениях очень легко. Общий закон может судить только действия. Ты сожалеешь об убийстве Гребнеспина?

      – Очень. Я не помню, что хорошо к нему отношусь, но я не рад,