Пентакль. Марина и Сергей Дяченко

сосед-немец. За пленочкой старых обоев, за побитым молью ковром, за стенкой в полтора кирпича.

      Рядом.

* * *

      Телефонный звонок грянул в половине второго ночи, и Артем понял: это – все.

      Он стоял перед орущим аппаратом, кусал губы и чувствовал, как текут слезы по щекам. Протягивал руку – и снова ее отдергивал. А телефон звонил, оглушительный в своем траурном рвении, звонил вот уже десятый раз подряд…

      А за стеной курил трубку сосед.

      Артем знал, что он не спит. Он не спит никогда. Он сидит за низеньким столиком, и узкое морщинистое лицо подсвечено снизу красным. Он разглядывает Артема сквозь стену – запуганного, отчаявшегося, ненавидящего и презирающего себя и весь мир…

      Телефон звонил.

      – Подожди, – сказал Артем неизвестно кому. – Подожди…

      Сосед за стеной поднял голову, и огонь в его трубке полыхнул ярче.

      Что за власть у соседа над человеческой жизнью? Кто дал ему эту власть? Из чьей кожи скроены его бесшумные домашние тапочки?

      Телефон звонил.

      Кто вертит ручки черного конвейера? Кто выкладывает на ленту все это, что ползет неотвратимо, чего боятся все на свете?

      И можно ли застопорить конвейер хоть на секунду?!

      Артем зажмурил глаза и набрал побольше воздуха. Он попытался представить, что там, на другом конце трубки, – не рыдающая сестра, не седеющий на глазах отец. Там просто глупый выпивший мальчишка, который звонит подружке и ошибся номером.

      Он ошибся номером.

      Паника была сильнее. Отчаяние затягивало, в нем таилась жуткая прелесть – осознать, как несчастен и беспомощен, понять это до конца, и пусть все, что сейчас случится, подтвердит его слабость.

      Сосед смотрел сквозь стену. Артем задержал дыхание, сжал мокрые от пота кулаки.

      Но сосед не может его видеть! Он, Артем, скрыт за толстым слоем чешских обоев, которые они клеили триста лет назад вместе с отцом и сестрой. Он защищен изъеденным молью ковриком, купленным на толкучке маме в подарок. Его прикрывает капитальная стена в полтора кирпича. Взгляд соседа не достанет его. Он силен. И все живы…

      Казалось, потолок обрушился и лег на плечи. Издалека, сквозь кирпичные обломки, звонил телефон.

      Казалось, рвется толстая ткань. И шестеренки невиданного механизма скрежещут, тормозят, высекая искры… Останавливаются.

      И медленно-медленно, тяжело-тяжело начинают вертеться в другую сторону.

      Хлопнула от ветра форточка – очень резко и очень близко. Пластмассовая трубка легла в ладонь – сама. Будто спрыгнула с рычага.

      – Алло! Светка? Сколько тебе можно трезвонить?

      Молодой веселый голос. Шум вечеринки, счастливый девчоночий визг. Музыка.

      Артем опустился на край постели.

      – Вы ошиблись номером, – сказал он на удивление спокойным и ясным голосом.

      И, не добавив ни слова, положил трубку на место.

* * *

      Сосед-немец переехал. Теперь в его квартире живут молодожены, и порой Артему приходится стучать