В связи с особыми обстоятельствами. Александр Конторович

обгорелой головешкой угрюмо возвышался на гребне холма. Люки распахнуты, и никакого дыма над башней не видно. То ли потушили, то ли всё уже выгорело…

      Задача, стоявшая перед капитаном, была совершенно ясна. Ходить он пока не мог, стало быть, нужно какое-то время отлежаться. Как долго? А кто ж его знает… Хотя, то, что голова перестала болеть, кое-какие надежды всё-таки внушало. Сегодня – голова, завтра, глядишь, и ноги…

      Необходимо было обшарить подбитые автомашины – какие-то вещи там должны были уцелеть. Пополнить запас продовольствия (вообще хоть чего-нибудь отыскать, откровенно говоря), боеприпасов и вооружения.

      Кстати, о боеприпасах…

      Алексей проверил свои карманы.

      Браунинг с четырнадцатью патронами (один – в стволе, по старой привычке). Запасной магазин – это ещё тринадцать. Картонная коробочка в полевой сумке – итого сорок три выстрела в запасе.

      Сорок два – одну пулю он решил твердо оставить для себя.

      Далее…

      Острый финский нож в кожаных ножнах – память о «зимней войне». Он уже и тут послужить успел…

      Спички – начатый коробок.

      Два бинта… откуда два? Один – точно помню, где брал, а второй откуда? Хрен с ними… лишними не станут.

      Иголка… нитки… носовой платок.

      И всякая подобная мелочь.

      Документы – их подальше убрать! Особенно документы, выданные особистами – вот подарок-то для немцев будет! Или сжечь их, от греха подальше?

      Капитан повертел в руках спичечный коробок. Ага… А как к своим выйду, что говорить по этому поводу?

      Нет уж… повременим пока.

      Он ещё раз выглянул из кустов.

      Пусто на полянке, нет здесь живых людей.

      Ладно… поковыляем.

      Уже через несколько метров пути, Ракутин натолкнулся на лежащую в траве винтовку – трехлинейку. Затвор был открыт, и в магазине поблескивал патрон. Присев на траву, Алексей осмотрел оружие. Так… в порядке вроде бы всё. Три патрона – уже хорошо! А хозяин винтовки где?

      Рядом никого не оказалось.

      Ну что ж, дальнобойное оружие (а пока – костыль) теперь имеется.

      Передвигаться стало немного легче. По крайней мере, ноги теперь уже не так разъезжались.

      Доковыляв до первого грузовика, капитан перевёл дух.

      Ловить тут было решительно нечего – машина сгорела полностью, аж до ободов.

      Второй грузовик порадовал обгоревшей буханкой хлеба. Сунув её за пазуху, Алексей побрел дальше. Кое-как он уже приспособился и даже шел более-менее по-прямой.

      Развязанный вещмешок.

      По траве рассыпан немудрёный солдатский припас. Ого – кусочек мыла! И бритва – опасная. Не бог весть что, не Золинген, но всё-таки! Пара запасных портянок, тоже пригодятся. Да и буханку есть теперь куда убрать. Обойма патронов к винтовке перекочевала в карман.

      Через полтора часа (не забыв подзавести часы) Ракутин смог оценить свой улов. На ремне теперь висели подсумки с патронами, боезапас к винтовке был даже больше положенного. Осмотрев тела погибших (немцы повыворачивали