В связи с особыми обстоятельствами. Александр Конторович

не переживал он и насчет расстрелянного дома с офицером – не стали бы фрицы оставлять там хозяев. Небось, в какой-нибудь сарай выселили…

      Ну, разворошил муравейник…

      А, может, и хватит уже?

      Офицера – наверняка прихлопнул, шороху фрицам навел – дай боже! Пора уже и о собственной башке подумать, это, вроде бы, ничему не противоречит? Авось, ещё и унесем ноги-то?

      Танк дернулся с места – и заглох.

      «Хреновый из меня водитель!» – сплюнул Алексей.

      Ещё попытка…

      Уже лучше, по крайней мере, с места сдвинулся.

      Снеся боком чей-то забор, танк рванулся вперед. Видимость была хреновой (хоть и разгоревшийся пожар немного подсвечивал), в лучах фары плясали дома и деревья. Подпрыгивая на брезентовом сидении, капитан дергал рычаги, пытаясь выровнять тяжелую машину. Выходило это плохо, танк все время куда-то норовил свернуть. И как только танкисты ухитряются их прямо вести?

      Бух!

      Что-то неслабо звездануло по башне – броня аж загудела.

      «За что же это я зацепился?» – мелькнула в голове мысль.

      Но тут снова загудела броня – на этот раз долбануло уже по борту.

      Так это по мне стреляют!

      Ноги-ноги! Точнее – гусеницы!

      Выносите поскорее, а то, и бежать, возможно, уже станет некому…

      Хлопнула входная дверь, и в помещение вошел лейтенант Райбен.

      – Ну? – повернулся к нему гауптман Кронике. – Вернулись ваши солдаты?

      – Так точно, герр гауптман, вернулись. Я тщательно опросил фельдфебеля Хорна, ваши предположения подтвердились полностью.

      – Хм! – Кронике откинулся на спинку стула и осторожно потрогал забинтованную голову. – Так я и предполагал!

      – Но позвольте, герр гауптман! Может быть, вы будете так любезны, что поясните нам… – сидевший у окна лейтенант Рейнгольд вопросительно посмотрел на фельджандарма. – Откровенно говоря, мне вся эта история кажется совершенно непонятной…

      – Не только вам, Макс! – кивнул вошедший только что офицер. – Теперь придется докладывать наверх, отвлекать от дела солдат, чтобы найти этих бандитов…

      – И что же, по-вашему, я должен буду написать в своем рапорте? То, что напишете вы, мне уже понятно, но с этим пусть разбирается ваше командование. А мне подавать рапорт несколько в другую инстанцию, и оценят его там… словом, по-всякому выйти может… – с интересом посмотрел на взводного гауптман.

      – Ну… на деревню было совершено нападение диверсионной группой противника…

      – Какой численности?

      – По моим прикидкам, герр гауптман, их было не менее десяти человек.

      – Угу! И рота вермахта, поддержанная танковым взводом, ведя огонь из всех стволов, не сумела подстрелить ни одного человека из числа нападавших? Великолепно! И каковы же у нас потери?

      – Убито шестеро солдат и один унтер-офицер. Ранены и отправлены в госпиталь командир роты и семеро солдат. Сгорел грузовик и легковой автомобиль.

      – Ну, а один танк вы расстреляли сами… кстати, а