Исследователи древностей Москвы и Подмосковья. Александр Формозов

XVII века есть сведения о раскопках курганов (правда, с кладоискательскими целями), о поисках древних горных разработок – чудских копей, о вызвавших любопытство у путешественников первобытных рисунках на скалах. В начале XVIII века некоторые сибиряки составляли коллекции древностей, а в 1722 году были проведены первые научные раскопки могильника у Абаканска.[2] На протяжении XVIII столетия экспедиции Петербургской Академии наук выявили много археологических памятников на Иртыше и Енисее, в Забайкалье, в Среднем и Нижнем Поволжье, на Урале и Кавказе. С конца этого века, когда в состав России вошли Крым, Северное Причерноморье, началось изучение руин античных городов Пантикапея и Херсонеса, скифских курганов в Поднепровье.

      А вот под Москвой раскопок в те годы еще не было. Почему же? Причин можно назвать несколько. Людям вообще свойственно больше интересоваться далекими экзотическими краями, чем привычным, примелькавшимся с детских лет около дома. Каждый из нас знает москвичей, с удовольствием рассказывающих о своих поездках на Камчатку, Новую Землю или Памир, но ни разу не побывавших в Звенигороде, а то и в Коломенском.

      Внешний вид археологических памятников Подмосковья и встречающихся в них находок неизмеримо скромней, чем у аналогичных объектов в Сибири или на Украине. Для всех трех районов типичны курганы. Но в Поднепровье и на Среднем Енисее они достигают колоссальных размеров – до 20 метров в высоту. Там при раскопках находят золотые вещи художественной работы, иногда привезенные из Греции или Передней Азии, иногда изготовленные местными мастерами. В Подмосковье ничего подобного нет. Насыпи здесь маленькие, не выше полутора—двух метров, находки же бедны. Тоненькое височное кольцо из низкопробного серебра не привлекает ни как материальная ценность, ни как яркий образец прикладного искусства.

      Не забудем и еще одно обстоятельство: на сибирские и причерноморские курганы люди XVII–XVIII веков смотрели как на могилы неведомых народов – язычников, а на подмосковные, – если не как на гробницы предков, то, во всяком случае, как на что-то не совсем чужое. Тревожить прах мертвых казалось здесь кощунством.

      Что касается других видов археологических памятников, то в Подмосковье никогда не было ни наскальных рисунков, ни каменных изваяний, ни горных разработок, обративших на себя внимание путешественников по Сибири в XVII–XVIII веках.

      Остаются следы древних поселений. Из них особый интерес издавна вызывали руины заброшенных городов с каменными и кирпичными постройками. Уже в XVIII веке русские ученые издали описания нескольких запустевших городов: Болгара под Казанью, Аблаинкита на Иртыше, Сарая на Нижней Волге, Маджар на Северном Кавказе, Херсонеса и Пантикапея в Крыму. В Подмосковье таких развалин нет. Стоянки охотников и рыболовов каменного века, рядовые селища вятичей и кривичей не имеют никаких выраженных признаков на поверхности. Разыскать эти памятники прошлого сумели только специалисты-археологи в XX веке. Городища с их валами и рвами хорошо

2

Общую характеристику начального этапа в развитии археологии в России см.: Формозов А. А. Страницы истории русской археологии. М., 1986.