Взятка. Победит ли коррупция Россию?. Елена Михайловна Филиппова

они честно запротоколированы:

      «В 1634 г. стряпчий Спасо-Прилуцкого монастыря „снес“ дьяку Г. Мартемьянову 30 руб. В следующем году старец того же монастыря Левкий, приехав в Москву добиваться места келаря, „дал“ дьяку Г. Нечаеву за свое и монастырское дела четыре раза по 20 руб., всего Г. Нечаев получил в этом году от монастыря „посулов“ на 90 руб. В 1676 г., когда выписка Иверского монастыря легла „на стол“ перед А. С. Матвеевым, было „посулено боярину“ 50 руб., подьячему Б. Протопопову – 30 руб. Примечательно, что и „за письмо“ самой выписки было заплачено намного больше нормы – 4 руб. 50 коп. В 1682 г. посадские люди Старой Руссы собирались „поднести“ за свое дело окольничему А. И. Ржевскому 50 „червоных золотых“. В 1684 г. за монастырское дело в Новгородском приказе тихвинские монахи дали, не считая трат на оформление дела, думному дьяку Е. И. Украинцеву 30 руб. и стопу серебряную, подьячему И. Уланову – 20 руб., молодому подьячему Н. Ключареву – 10 руб. В том же году за другое дело Тихвинского монастыря Е. И. Украинцев получил еще 16 руб., И. Уланов – 15 руб. 50 коп., Н. Ключарев – 6 руб. В 1674 г. иверские монахи узнали, что крестьяне старорусских погостов, добиваясь освобождения от власти монастыря, подали челобитную „мимо всех“ приказов царскому духовнику и „верховому спалнику“ Д. Лихачеву „и сулят им“: духовнику—1000 руб., а Д. Лихачеву – 2000 руб. В 1682 г. судья приказа Большого дворца М. С. Мертвого, оказывавший покровительство Иверскому монастырю, сообщил иверским монахам, что их противник ему „сулит тысячу рублев <…> и подьячему давал пятдесят рублев, чтоб он ему то дело показал и на ево б руку гнул“».[3]

      Но самое прямое доказательство того, чем был посул в средневековой Руси, – это подлинное письмо казаков города Дедилова, которые решили дать взятку дьяку Давыдову, да нечаянно перепутали его с другим дьяком, так что о взятке стало известно, и казаков примерно наказали – били кнутами и батогами, как это предписывало Соборное уложение. Вот текст этого замечательного документа:

      «Бьют челом Дедилова города сторожевые казаки пятдесят человек да полковых казаков десет человек. Смилуйся, государь, пожалуй нас, заступи своею милостию, а мы от того дела тритцать кули сухарями, дватцатью полот ветчины, четверть круп московской меры. Государь, смилуйса пожалуй».[4]

      Дьяки не брезговали и вымогательством. Они могли специально так затягивать дела, что челобитчикам приходилось раскошеливаться. Причем эти продувные бестии часто составляли два варианта необходимого документа: если клиент платит, в ход шел благожелательный для челобитчика, а если клиент платить не хочет – что ж, был и второй вариант – направленный против челобитчика. Чтобы вынудить платить, хитрый подьячий предъявлял клиенту оба варианта судебного решения, и уж тут человек был волен выбирать между законом и беззаконием.

      Дело об одном таком старинном вымогателе нам известно благодаря розыскам уже процитированного мной Седова. Дело это выглядело так. Некий подьячий Савлуков

3

Там же.

4

Цит. по: Седов П. В. Подношения в московских приказах XVII века.