Мошки в янтаре. Скуй мне панцирь ледяной. Черный пепел, красный снег. Ключ. Рони Ротэр

берег. Темнота и пурга скрыли от него фигуры друзей. Чувствуя себя ненужным, юноша стоял на палубе, пока холод, пробравшись под одежду, не начал пощипывать тело. «Отвечаешь за неё» – задание, конечно, так себе. Но и его следовало выполнять надлежащим образом.

      Мидо спустился вниз и, осторожно приоткрыв дверь, заглянул в каюту лорда Эркеля. Анарниэлль лежала с закрытыми глазами, укрытая до самого лица, и, казалось, спала. Убедившись, что здесь все в порядке, Мидо решил проверить пленницу.

      Зараэль заперли в одном из трюмов. Прихватив факел, Мадиус спустился на нижнюю палубу. Кругом было тихо, команда, пользуясь предоставленным временем, отдыхала. Отодвинув засов, Мидо посветил себе факелом и вошел в небольшое холодное помещение. Южанка шевельнулась, потревоженная светом и повернула голову в сторону дверей. Ни один мускул на её лице не дрогнул при виде вошедшего юноши. Она просто смотрела на него безо всякого интереса. Руки и ноги её по-прежнему были связаны. Мидо потоптался с минуту у входа, и собрался уже уйти, когда хрипловатый негромкий голос остановил его.

      – Я хочу пить.

      – Что? – он обернулся.

      – Принеси мне воды. Пожалуйста.

      Последнее слово она произнесла почти неслышно, а сиреневые волосы скрыли её лицо. Мидо нерешительно смотрел на женщину. Лорд Эркель предупредил его, что она опасна. Но что она, связанная и беззащитная, может сделать ему, вооруженному ватгерну? К тому же Мидо еще достаточно хорошо помнил собственное заточение в трюме корабля Брего, и его сердце дрогнуло.

      – Хорошо, сейчас.

      Юнга быстро вернулся и, укрепив факел в подставке на переборке, подошел к Зараэль. Склонившись над пленницей, он поднес к её губам фляжку с водой. Южанка потянулась к горлышку фляги и с жадностью, проливая на себя прозрачную влагу, принялась пить. Мидо смотрел, как она пьет, и думал, что, возможно, Эркель слишком жёсток и несправедлив в отношении неё. В конце концов, она просто женщина. Тем временем Зараэль, напившись и отдышавшись, кивнула Мадиусу.

      – Спасибо. Ты милый и добрый юноша. Я хочу подарить тебе кое-что за твоё милосердие.

      – Что? – удивился Мидо.

      Молниеносный удар связанными ногами в пах заставил Мидо рухнуть на колени и сложиться пополам. Южанка согнула ноги и вторым ударом в лицо отправила заботливого тюремщика в беспамятство. Мидо грохнулся на пол, а вода, вытекая из фляжки, смешалась на досках с его кровью из вторично разбитого носа.

      – Что? – усмехнулась южанка. – Жизнь, дурачок.

      Зараэль перекатилась к спине Мидо и зубами наполовину вытащила из ножен его меч. Двух взмахов руками над лезвием хватило, чтобы ремни с них полетели на пол. Освободившись полностью, сиреневолосая с сожалением посмотрела на распростертого на полу юношу, и вздохнула.

      – Что ж, подарки я назад не принимаю. Живи.

      Она тенью выскользнула из трюма, не озаботившись закрыть двери, и, бесшумно ступая, поднялась наверх. Выглянув из люка, беглянка увидела темную, закутанную в теплый плащ фигуру вахтенного матроса. Быстрый взмах руки, щелчок браслета, и бездыханное тело сползло по борту. Ветер ударил в лицо, запорошил кудри белой мукой и больно стеганул ледяной плеткой по обнаженным плечам, когда она поднялась на палубу. Зараэль, поморщившись, подумала, что не худо было бы прихватить какую-нибудь накидку. Но это была лишь мимолетная мысль, не стоящая длительного обдумывания. Над её головой на скалах над морем возвышался замок. «Олломар, – поняла Зараэль. – Так вот куда притащил меня Эркель. В свое родовое гнездо».

      Внезапно где-то на берегу раздался грохот, сопровождаемый яркой вспышкой.

      – Гилэстэл! – Зараэль бросилась по сходням на берег, и устремилась вверх по неширокой, запорошенной снегом тропе.

      Как ни близок с побережья казался замок, путь наверх занял немало времени. Тропа кружила и вилась по скалам, выбирая наименее крутые склоны. Но, в конце концов, южанка добралась до места, откуда ей были видны ворота замка. Естественно, что там стояла стража, мимо которой проскочить не было никакой возможности. Зараэль, притаившись за стеной, наблюдала за солдатами, охраняющими вход. Всего двое латников. Но не исключено, что в какой-нибудь сторожке с окнами на центральный подъезд сидит целый отряд. Отбросив мысль проникнуть в замок с парадного входа, Зараэль решила поискать другой способ попасть внутрь.

      Она ящеркой скользила вдоль стен, прячась в их тени. Внезапно, завернув за угол, она заметила отблески света на снегу. Еще несколько осторожных шагов вперед, и южанка увидела пролом в стене – неяркий свет лился оттуда. Зараэль подкралась к бреши и заглянула внутрь. Её глазам предстал большой полуразрушенный зал, освещенный немногочисленными светильниками на уцелевших колоннах и тлеющими картинами и гобеленами на стенах. Ветер, зашвыривая внутрь пригоршни снега, не давал угаснуть мерцающим огням, словно знатный кузнец, раздувающий меха. На первый взгляд зал был пуст. Единственными звуками, доносящимися до ушей Зараэль, были тоскливый свист ветра, свободно влетающего сквозь разбитые окна и пролом в стене, да потрескивание горевшей