Заложница. Испытание. Вера Чиркова

ваша манера влезать с грязными сапогами в чужие личные дела и чувства. У вас у всех тут какие-то черствые, холодные души, и мне это противно, хотя вас, скорее всего, жалеть нужно. Но не получается, извини.

      Лекарь тихо поставил на стол чашку, попытался что-то сказать, но губы его не слушались, а лицо кривилось в горькой гримасе. Харн недоуменно смотрел на него, не понимая, на что Ительс мог так обидеться? Ведь на самом деле обижаться следует им с Таэльминой – столько ловушек за эти дни им ставили, как не на каждого матерого волка.

      Рядом вдруг судорожно всхлипнул Тук, завозился и исчез, словно растаял. Лекарь глянул на пустой стул, скрипнул зубами и резко встал с места, явно намереваясь уйти. Однако Харн, чрезвычайно встревоженный такой странной реакцией на свои слова, мгновенно разгадал его намерение и вскочил еще стремительнее. Метнулся к двери, задвинул засов и привалился спиной к створке, всем своим видом показывая, что никому не удастся пройти мимо него просто так.

      – Ты же сам… – выдавил Ительс, посмотрел на упрямо насупившееся лицо герцога и вернулся к столу.

      Спокойно взял чашку с остатками чая, достал откуда-то маленький флакон и капнул туда одну каплю. А потом резко вылил в рот полученное снадобье и повернулся к хозяину.

      – Через пять минут я засну. Как тебе приятнее, чтобы я спал прямо тут или в своей комнате?

      Хатгерн понял, что проиграл эту схватку характеров еще в тот миг, когда увидел фиал с неизвестным зельем. Попытаться отобрать или выбить зелье из рук у чем-то обозленного лекаря было откровенно глупо. Да и хорошего из этого все равно ничего бы не получилось. Мало ли чем оно могло оказаться, особым ядом или всесжигающей эссенцией. И неизвестно, чего ждал Ительс, может, как раз этого шага, чтобы плеснуть простаку в лицо сонным или одурманивающим зельем? Теперь, когда вампир рассказал о возможности пробуждения способностей к магии абсолютно у всех людей, необходимо быть особенно осторожным, ведь ему, Харну, никто не собирается объяснять, кто из его спутников уже стал магом и какие у него возможности.

      Поэтому он молча отступил в сторону и внимательно следил, как лекарь тяжело прошагал к двери, трясущейся рукой отодвинул засов и вывалился в коридор, чуть пошатнувшись, как пьяный. А ведь он может и не дойти, сообразил Харн и ринулся за строптивым гостем. Довел упорно молчавшего Ительса до его комнаты, потом до постели. Лекарь немедленно обмяк и сонно засопел, едва коснулся головой подушки, а убедившийся в искренности его угрозы герцог отправился назад, все четче осознавая, как права была Таэльмина и его собственная интуиция, не позволяя ему расслабиться и до конца поверить аборигенам и беглым поселенцам. Уж слишком много они темнят и скрытничают, в одиночку с этой проблемой лучше и не пытаться разбираться. Все-таки две головы всегда лучше одной. Особенно если вторая голова принадлежит профессиональной тени, несколько лет учившейся тому же, чему и он. По характерным признакам и скупым сведениям составлять подлинную картину событий, о которых ничего