Стальное сердце. Олег Дивов

над чайником, Тим украдкой отхлебнул коньяку и даже внимания не обратил на то, что делает. Его день уже давно начинался с глотка спиртного. А одинокие вечера только из этого и состояли. Тим боялся. И к каждой ночи он целенаправленно подпаивал себя, чтобы сонное забытье наступало мгновенно, ударом, без дремотного перехода, в который могут вторгнуться проклятые голоса.

      – Так что там про черную метку? – спросил Тим.

      Васнецов медленно развернулся к нему и сложил руки на груди.

      – Я сворачиваю практику, – сказал он грустно.

      Тим закусил губу и посмотрел бородачу прямо в глаза.

      – Устал? – спросил он осторожно.

      – Надоело.

      – Сорри, – предупредил Тим. «Щелкнул». До упора. И увидел громадную вмятину в ауре над головой Васнецова. И множество небольших пробоев у печени, почек, вокруг сердца, вдоль позвоночника.

      – Хочу уехать, – услышал он голос Васнецова. – Уже подал документы. А ты силен, парень! Ты очень быстро растешь. Очень быстро.

      – Как-то все это… – Тим поискал нужное слово. – Неспроста.

      – Я знаю, – сказал Васнецов грустно.

      – Что ты знаешь? – спросил Тим, возвращаясь.

      – Да то же, что и все… – Чайник на плите засвистел, и Васнецов отвернулся, чтобы выключить газ.

      – А я не знаю, – пожаловался Тим. – И мне никто не говорит. Может, хоть ты скажешь?

      Васнецов выставил на стол несколько жестянок и принялся смешивать заварку с какими-то остро пахнущими травами.

      – Понимаешь… – прогудел он. – Это сугубо личное дело. Я не вправе тебе советовать, браток. В жизни каждого сенса…

      – Да, да! – перебил его Тим раздраженно. – В жизни каждого сенса наступает однажды момент… Ты мне этим все мозги зафачил. Я тоже философ, когда полбанки употреблю. Ты можешь толком мне объяснить, что происходит? А?! Или тоже будешь темнить, бубнить и посылать на…?!

      – А кто тебя посылает? – поинтересовался Васнецов, оборачиваясь.

      – Да все! Лапшин, Людка, Кремер… Все! Миша, что случилось?! Я ни хрена не понимаю, вообще ни хрена!

      – Пьешь ты много, Тимофей, – вдруг сменил тему Васнецов.

      – А может, это белая горячка, а? – почти с надеждой спросил Тим.

      – Нет, – грустно сказал Васнецов. – Это не белая горячка.

      – Ох… – Тим схватился за голову и машинально «щелкнул». С одной стороны, ему сразу полегчало. А с другой – он опять увидел, как сильно побит Васнецов, и очень захотелось что-то сделать. Например – поделиться собственной бедой. Но внутренний голос подсказал, что этого-то как раз делать не стоит. Тим уже слышал, как с ним говорили по телефону бывшие коллеги. И видел, как закрылся Кремер, едва услышав слово «пробить».

      – Ты сказал, что помнишь, – пробасил сверху Васнецов. – А я все равно повторю. На всякий случай. В жизни каждого сенса наступает момент, когда приходится решать. Либо ты будешь жить, как все, либо ты станешь развивать свой дар. А потом наступает еще один момент. Самый важный. Когда ты уже в силе и многое умеешь, ты должен решить второй раз. Либо ты остаешься с людьми, либо ты становишься над ними. Кажется,