Ты только попроси. Меган Максвелл

восьмой минуте благодаря пасу Торреса Мата забивает гол, я буквально умираю от счастья! И теперь я сама запрыгиваю на Фернандо и целую с испанской страстью.

      После завершения игры мы с друзьями хорошенько празднуем победу. Фернандо не отходит от меня ни на шаг, и на пике возбуждения мы ускользаем в мужской туалет. Я позволяю себя целовать. Мне это нужно. Его руки ласкают все мое тело. О боже! Я не могу выбросить из головы своего шефа! Больше не существует Фернандо. Есть только Эрик!

      Я хочу, чтобы он был властным и вызывающим, но Фернандо вовсе не такой. В конце концов мне надоедает, и я вытаскиваю его из туалета. Он взбешен, но меня это не волнует. Он приглашает меня к себе в отель, но я отказываюсь, он уходит, а я, откровенно говоря, абсолютно счастлива. Вернувшись домой в три часа ночи, падаю на кровать и с улыбкой засыпаю, вспоминая, что мы – чемпионы!

      И все остальное не важно.

      14

      Понедельник, семь тридцать, и я уже на ногах. С Курро все в порядке, даю ему лекарство и завтрак. Затем отправляюсь в душ, одеваюсь и делаю макияж.

      В восемь тридцать захожу в офис. В лифте встречаюсь с Мигелем, и мы поздравляем друг друга с победой в Еврокубке. Мы полны впечатлений. Шутим насчет выходных и, как всегда, хохочем от души. Поднимаемся в кафетерий и там перекрикиваемся с другими сотрудниками: «Не бывает двух без трех!»

      Наконец мы садимся за свой столик выпить чашечку кофе. Через десять минут у меня из рук выпадает кекс. Я вижу Эрика, входящего в кафе в компании моей начальницы и еще пары руководителей.

      В темном костюме и светлой рубашке он великолепен. Судя по серьезному выражению лиц, они говорят о работе. Когда они подходят к бару и заказывают кофе, Эрик замечает меня. Я продолжаю разговаривать, наслаждаясь компанией коллег, хотя краем глаза наблюдаю, как они садятся за дальний столик. Эрик усаживается как раз напротив меня. Он смотрит на меня, а я на него, и на долю секунды наши взгляды встречаются. Как и следовало ожидать, мое тело моментально на это реагирует.

      – Опля. Уже начальство пришло, – говорит Мигель. – Кстати, мне сказали, что ты как-то застряла в лифте с новым шефом.

      – Да. И еще с кучей народа, – отвечаю, потеряв аппетит. Но, желая больше разузнать о шефе, спрашиваю: – Послушай, ты был секретарем его отца, отчего он умер?

      Мигель с любопытством смотрит на дальний столик.

      – По правде говоря, он был странным и неразговорчивым типом. Умер от сердечного приступа. – И, увидев, как смеется начальница, шепчет: – Похоже, ей нравится новый шеф. Только посмотри, как она хохочет и поправляет волосы.

      Снова наталкиваюсь на ледяной взгляд Эрика.

      – А у сеньора Циммермана были еще дети?

      – Да. Но жив только Айсмен.

      – Айсмен?!

      Мигель смеется и, придвинувшись ко мне, шепчет:

      – Айсмен – это Эрик Циммерман! Ледяной человек. Ты разве не заметила, что он постоянно не в духе? – Я хохочу, а Мигель добавляет: – Судя по тому, что мне сказала начальница, это крепкий орешек. Покрепче, чем его отец.

      Меня это вовсе не удивляет.