Необратимость. Владимир Моргунов

я чудовищная нелепость! Почему это случилось с ним?

      А что с ним случилось? Чудовищная боль мешала сосредоточиться, путала мысли. Потом боль стала утихать – настолько, чтобы он, наконец, смог понять, что умирает.

      Потом все захватила тьма. Тьма – последнее, что зафиксировало его угасающее сознание.

* * *

      – Картечь, – в голосе эксперта-криминалиста начисто отсутствовали какие-либо эмоции. – Очень кучно легла. Стреляли с расстояния метра в три. Одного выстрела было достаточно, чтобы жертва через несколько минут истекла кровью. Второй вроде как контрольный получился.

      – Один выстрел в пах, один в грудь, – Рындин поднял воротник куртки повыше, спасаясь от мелких холодных капель. – Почему так? Какой был первым, какой вторым?

      – Это ты у меня спрашиваешь? – руки эксперта в белых резиновых перчатках шарили во внутренних карманах куртки жертвы.

      – Это я у себя спрашиваю, – проворчал Рындин.

      – Как вариант – если человеку стреляют в низ живота, возможность вытащить травмат из кармана стремится к нулю.

      Травматический пистолет «Гроза -021» эксперт уже поместил в прозрачный полиэтиленовый пакет.

      – Не успел он его вытащить.

      – Странно. Когда на тебя направляют ствол… – в тоне Рындина звучало сомнение.

      – Когда на тебя наставляют два таких ствола, ты понимаешь, что резиновые пульки уже ничего не решат. О! А вот и документик.

      Эксперт показал Рындину пластиковый прямоугольник. Потом прочел:

      – Ермаков Михаил Алексеевич, менеджер отдела логистики ООО «Сигма».

      – Купи-продай и возможная контрабанда, – хмыкнул Рындин. – Скажи мне, где ты работаешь, и я скажу тебе…

      – … сколько ты сможешь своровать, – подхватил эксперт.

      – Как он сюда попал? – Рындин посмотрел на крайние к пустырю здания микрорайона.

      – Да уж понятное дело, что не пешком. Следы от протекторов еще, слава богу, затоптать не успели.

      – Убили его когда?..

      – Это тебе опять же трупорезы точно скажут. Почти точно. Я думаю, вчера вечером.

      – Хвала собачникам. Если бы не они, валялся бы труп здесь до морковкиных заговен. Мобильник есть?

      – Нету мобильника.

      – Хреновато понедельник начинается, – проворчал Рындин.

      – Для кого-то воскресенье еще хреновей закончилось, – в тон ему ответил эксперт.

* * *

      Рындин в свои сорок два года при росте метр восемьдесят восемь весил девяносто три килограмма. Тело не «поплыло». Сказывалось спортивное прошлое и относительно умеренный образ жизни в настоящем. Даже сидячая работа не сильно испортила тело атлета мезоморфа.

      Рядом со своим начальником, полковником юстиции Иваньковым Рындин выглядел, как исхудавший после зимней спячки молодой медведь рядом с крупным байбаком.

      Рындин ввалился в кабинет Иванькова, рыкнул:

      – Доброе утро, Владимир Петрович!

      – Привет, Женя, – Иваньков протянул свою пухлую, вялую руку. – У нас утро добрым не бывает. Журналисты-то как пронюхали?

      – Не иначе, как слил им кто-то информацию. Орда их набежала. Прямо-таки демонстрация или митинг образовалась.

      – Не мудрено, – Иваньков болезненно скривился. – На этом пустыре уже второй труп за три последних месяца.

      – Не окраина, а площадка для съемок снафф-муви получается, – кивнул Рындин.

      – Для съемок чего?

      – Ну, это когда вживую снимают пытки или убийства.

      – А-а, – недоверчиво протянул Иваньков. – И ведь «висяки» все.

      – Я думаю, в последнем случае у нас поводов для особого пессимизма нет. В отличие от самого убитого и его семьи.

      – Выяснил уже, где он живет?.. Где жил?

      – Конечно.

* * *

      Обстановку в помещении Рындин оценил про себя – китч.

      Галина Ермакова не напоминала женщину с картины «Неутешное горе». Может быть, потому, что была моложе и ухоженней убитой горем дамы с картины Крамского.

      Да, глаза покрасневшие, веки припухшие. Но макияж полностью восстановлен, прическа в идеальном порядке.

      Умение владеть собой, сильная воля или?..

      Рындину с такими женщинами доводилось общаться. С одной на протяжении почти двух десятков лет.

      Бывшая жена Рындина тоже владела собой в любых ситуациях. Или почти в любых.

      – В котором часу ваш муж выехал из дома вчера вечером?

      – Где-то в начале десятого.

      – Он объяснил, почему так поздно? Деловая встреча?

      Новоиспеченная вдова изобразила раздумье.

      «Актриса-любительница? Или изображает важность момента?»

      – Он никак не объяснил. Сказал, что нужно отъехать на полчаса. Ему кто-то позвонил перед этим.

      «Точно. Именно кто-то. Симка этого кого-то