Кровь на лепестке. Элайн Нексли

он, а она. У меня нет бесстыжих наклонностей, как у короля Эдуарда ІІ [8]. Я беру на ложе лишь девочек. Мне не нужны твои слезы, стенания, крики, они не помогут, дорогая Маргарет. Я все решил, и ты, как моя пленница, подчинишься. Слушай меня внимательно и запоминай каждое слово, что станет для тебя дальнейшим будущим. Если родишь мальчика – он, как и все твои дети, будет жив и здоров, к нему никто не прикоснется с плохими намерениями, но, а если девочку, я заберу ее сразу после рождения, скажу, что это сирота какой-то крестьянки. Все поверят моим словам. Пока малышка не достигнет полового созревания, ее будет воспитывать няня, но потом она ляжет в мою постель и станет пылкой, покорной любовницей. Это произойдет не в пятнадцать-шестнадцать лет, а где-то в одиннадцать, после первых женских дней. Поэтому подумай над моими словами. Молись днем и ночью, чтобы на свет появился сын, иначе твою дочку постигнет незавидная судьба моей подстилки, – Мортимер с улыбкой поднялся, но женщина, обезумев от собственной боли, впилась ему в руки своими ногтями и с криками стала бить кулаками по телу:

      – Негодяй, подлец, развратник! Ты не отберешь мою девочку, я убью тебя, уничтожу! – глаза англичанки горели нечеловеческим огнем боли, губы выкрикивали проклятие, но даже это не помешало Роджеру схватить пленницу за запястья и дать сильную пощечину, от которой женщина повалилась на кровать. Мужчина быстро зашагал к двери, а Маргарет продолжала лежать на твердом ложе, уткнувшись заплаканным лицом в подушку. Она знала, что Изабелла и Мортимер не позволят ей спокойно родить ребенка, еще одного потомка Вудстока, но несчастная даже подумать не могла, что похотливый взгляд мерзавца упадет на невинную, словно ангелочек, малышку.

      Беатрис, проснувшаяся от криков и все это время сидевшая на лежанке, с сожалением подошла к своей хозяйке, опустив ладонь на ее вздрагивающее от рыданий плечо: – Господь милостив и справедлив, миледи. Поверьте, Он пошлет вам мальчика.

* * *

      Вечернюю тишину разрезали громкие, надрывные крики, идущие из камеры Маргарет. Изабелла, которой сообщили о ранних родах леди Уэйк, стояла в темнице, созерцая мучавшуюся женщину насмешливым, злобным взглядом. Над роженицей трудилась лишь одна тюремная повитуха, противная старуха с недовольным, морщинистым лицом. Беатрис, верная служанка, сжимала руку своей госпоже, шепча утешительные слова. Англичанка молила, чтобы приехала тетя Анна, опытная лекарка, что принимала у нее все роды. Но королева, словно опасаясь удачного завершения, наотрез отказала, прикрикнув на пленницу: – Твои желания здесь никого не волнуют! Будь благодарна, что роды принимает хоть какая-то бабка, иначе мучилась бы сама!

      К облегчению Маргарет, мать короля вскоре покинула камеру, но перед уходом что-то долго рассказывала повитухе. Леди Уэйк боялась, что лекарка умертвит ребенка еще в чреве, но, на удивление, старуха делала все, дабы облегчить боли роженицы. Наконец несчастная ощутила, как между ног скользнул какой-то мягкий, скользкий комочек. Раздался

8

Эдуард II состоял в плотских отношениях со многими мужчинами, его супруга – королева Изабелла, приписывала ему также связь с Хью Диспенсером Младшим. Орудием смерти стала для монарха раскаленная кочерга, воткнутая в половое место.