Время нашей беды. Александр Афанасьев

владельцем гражданского оружия?

      – Да.

      – Какого именно?

      – Три гладкого, шесть нарезного, один по коллекционной лицензии. Три газовых пистолета, два – ограниченного поражения.

      – Зачем вам столько оружия?

      – Имею право.

      – Это не ответ.

      – Почему? Ответ.

      Дознаватель вбил ответ.

      – Вы покупаете патроны?

      – Да.

      – С какими целями?

      – Чтобы стрелять.

      Следователь посмотрел что-то в своем планшете.

      – За этот год вы закупили почти две тысячи только винтовочных патронов.

      – У меня две винтовки.

      – И вы из них стреляете?

      – Да.

      – То есть вы сделали две тысячи выстрелов из своих винтовок?

      – Я член Конфедерации практической стрельбы. Если хочешь побеждать в матчах, надо много стрелять. Две тысячи – столько можно расстрелять за день интенсивной тренировки.

      – Я вам не верю.

      – Ну… возможно, я немного приукрасил. Но семьсот-восемьсот за день – реально.

      – А автоматные боеприпасы. Вы их тоже покупаете?

      – Да.

      – И тоже стреляете?

      – Да. Это запрещено?

      Дознаватель повертел ручку в пальцах. Это один из тех вопросов, которые больше всего не любят менты. «Это запрещено?»

      – В отношении вас есть информация.

      – Какая?

      – Я не могу раскрывать. Но вы должны понимать какая.

      – Я ничего не должен.

      Молчание. Молчаливая дуэль взглядов. Он понимает, что меня не так-то просто расколоть – наверное, ознакомился с моим делом. И понимает, что если что-то пойдет не так – руководство его не прикроет, сделает крайним. Вот, кстати, в этом – а не в каких-то мифических законах, которые надо принять и все будет зашибись, – и заключается одна из проблем полиции и корень ее беззубости. Ни один сотрудник не сомневается в том, что руководство, случись чего, не только не будет его прикрывать, но и сделает его крайним, обвинит во всех грехах. А должно быть совсем не так – за сотрудников отвечает руководство.

      – У нас есть данные, что вы входите в группу, которая создана с целью поддержки незаконных вооруженных формирований.

      – Каких именно?

      – Новороссии.

      Это с каких это пор ополченцы Новороссии стали незаконным вооруженным формированием? Постыдился бы. С тех пор как Бельский у власти? Уже успели зафиксировать прогиб?

      Козлы.

      – Это не так.

      – В таком случае зачем вы покупаете столько патронов?

      – Для тренировок.

      Следователь достал несколько фотокарточек.

      – Вам знакомы эти люди?

      Я посмотрел. Ну, в общем…

      – Да.

      – При каких обстоятельствах вы познакомились?

      – На стрельбище.

      – То есть они тоже стрелки?

      – Члены IPSC, – поправил я.

      Ох, и корежит же нашу родную российскую полицию сам тот факт, что есть люди с оружием и что они – простые граждане, им неподконтрольные. Просто крышу срывает. Если бы наше общество было безоружным, если бы по примеру той же Великобритании