Тамерлан. Александр Сегень

Мирза.

      – Да, их шестьдесят, – кивнул Тамерлан, – Ну да ладно. Так что вы говорите, здоров ли сын мой, эмир Энрике?

      – Он в полном здравии и послал нас за тем только, чтобы засвидетельствовать свое почтение и пригласить к себе в гости, – произнес тут дон Гомес де Саласар, поскольку дон Альфонсо вдруг совсем сник, не понимая ни тона, ни шуток, ни поведения великого эмира, начав даже сомневаться, в своем ли тот рассудке.

      – А, вот что! – сказал Тамерлан. – В гости! Должно быть, моего сына эмира Энрике интересует вопрос, не собираюсь ли я завоевать остров франков и присоединить его к своим владениям?

      – Осмелюсь заметить, – произнес тут дон Ронсалес де Клавихо, – что мы живем не на острове, а на большой территории, лишь с трех сторон обтекаемой водами морей.

      – Мне лучше знать, – заявил великий эмир. – Франки живут на острове, и когда у них рождаются дети, у этих детей есть хвостик, который отваливается, как только младенца трижды искупают в талом снеге.

      – Осмелюсь снова заметить, – возразил дон Гонсалес, – что эти сведения ложны. Никаких хвостиков у наших детей не бывает.

      – Не бывает? – с сомнением в голосе сказал Тамерлан. – Проверим. Вы все трое останетесь при мне, я дам вам жен, пусть они родят от вас ребятишек – только чур не мухлевать! – и мы посмотрим, будут хвостики или нет. Тогда только я отпущу вас назад к эмиру Энрике, и вы скажете ему, что я пока еще не собираюсь приходить его завоевывать. Остров франков лежит слишком далеко от Мавераннахра, он расположен по ту сторону света, до него даже дальше, чем до столицы Китая, куда я намерен наведаться в ближайшем будущем. А вот уж когда я завоюю Китай, тогда только соберусь осчастливить западных государей, приду и подчиню их своей благословенной державе.

      На это ни у дона Гонсалеса, ни у дона Гомеса, ни у дона Альфонсо Паэса де Санта-Мария не нашлось ничего в ответ. Все трое растерянно и завороженно смотрели на страшное чудовище, восседающее против них, настолько уверенное в своем могуществе, что не было никаких сомнений – он действительно завоюет Китай, а потом придет в Европу и станет покорять одну страну за другой – Византию, Венгрию, Италию, Священную Римскую империю, Францию, Англию, Испанию…

      – Хотел спросить у послов, – сказал Тамерлан после некоторого молчания. – Проезжали ли они через Султанию и виделась ли с моим сыном Мираншахом?

      Когда послам перевели этот вопрос, они несколько воспрянули духом, обрадовавшись, что разговор перескочил на более реальную тему, закивали головами.

      – Ну и как он, мой Мираншах? – спросил Тамерлан. – Не произвел ли он впечатления человека, повредившегося в уме?

      – О нет, – снова обрел дар речи дон Альфонсо. – Сеньор Мираншах весьма и весьма учтив и отличается мудростью. Мы застали его за важным занятием – он сносил старый квартал города, чтобы на его месте возвести новый.

      Слышавшие этот ответ со вздохом переглянулись между собой. Давно уже доходили до Самарканда слухи о том, что третий сын Тамерлана, Мираншах,