Инквизитор. И аз воздам. Надежда Попова

слишком часто при беседах с лесной ведьмой; чувство это нисколько не напоминало испытанное в далекой юности любовное смущение и было чем-то другим, глубинным, первобытным и настолько похожим на страх, что становилось не по себе…

      – Да, на них теперь есть твой след, – просто кивнула Нессель. – И не смейся.

      – Вот уж даже и не думал… – буркнул он себе под нос, зачем-то поправив и без того идеально стоящую фигурку на доске.

      – А что та женщина? – снова спросила она с многозначительной улыбкой. – Ты сказал, что тогда в Ульме ты истребил стригов на пару с ее женихом, но почему-то все, даже этот охотник, считают, что это сделал ты один и что тебя с нею что-то связывает. И в Бамберг, как я поняла, она почему-то приехала одна, без мужа. А между тем – вон сколько лет прошло…. Твой приятель так и остался вечным женихом?

      – У них… не заладилось, – на миг замявшись, ответил Курт. – Но я здесь ни при чем.

      – Врешь ты все, – еще шире улыбнулась ведьма. – Но я не в обиде. Понимаю, какие у тебя тайны.

      – Id est? – нахмурился он и переспросил, уловив непонимание в ее глазах: – То есть?

      – Ты о чем-то молчишь, – пояснила Нессель с готовностью. – Не говоришь правды и о том, что в Ульме было, и про этого «жениха», и про нее саму, и про то, что между вами есть… Виляешь, как заяц. Но, как я уже сказала, обижаться не стану: я понимаю, что на всю Германию прославленный инквизитор наверняка замешан в таких темных делишках, про которые всяким сторонним ведьмам знать не положено. Я и не уверена, что хочу… А про женщину спросила, потому что было и впрямь подумала, что у тебя вдруг что-то с кем-то может оказаться всерьез, и меня это удивило.

      – Всерьез у меня оказаться не может ни с кем, – отозвался Курт сумрачно. – Сколько у меня врагов и каких – ты уже, думаю, поняла, а ведь я тебе и половины не раскрыл. При такой жизни лучше не иметь близких людей, через которых меня можно достать. Пока я один, я подставляю только себя, стоит допустить к себе хоть кого-то – и он окажется в опасности, быть может, еще большей, чем я сам. И меня поставит перед выбором, который я делать не желаю, – пару раз приходилось, и мне это не понравилось… Я не стану отрицать, что до конца откровенен с тобою не был. Не столько потому, что не верю тебе, сколько ради твоей же собственной безопасности. Поверь, кое-чего лучше не знать… Как ты поняла это? – спросил он, не дав Нессель ответить. – Ты можешь увидеть, когда человек лжет?

      – Нет, – вздохнула она и, помолчав, невесело улыбнулась: – Вот Альта – она такое немного умеет. К сожалению, не всегда – ведь того человека она не раскусила… Быть может, с опытом еще научится. А я – всего лишь понимаю, когда меня обманываешь ты; я не вижу тебя, но… чувствую и понимаю движения твоей души. С другими такого нет, посему, если ты надеялся, что я смогу помочь тебе в твоем расследовании, обнаруживая для тебя лжецов, забудь: не смогу.

      – Жаль, – вздохнул Курт, вдруг осознав, что испытывает непреодолимое желание отодвинуться от своей временной подопечной подальше, а лучше и вовсе