Охота на гончих. Надежда Федотова

прислал, да? – хмуро спросил Эйнар.

      – Нет.

      – Сам, значит. Ясно. Уму-разуму учить будешь или так, посочувствовать пришел?

      – Не мне тебя учить. А что до сочувствия… Не знаю. В чужую шкуру не залезешь.

      – Ты-то? – хохотнул сэконунг, глядя на гостя сверху вниз. – Людей не смеши. Я, может, только месяц у тебя и прослужил, но гончих – даже тех, что с хвостами, – до сих пор сторонкой обхожу!

      Ивар улыбнулся. Эйнар, обхватив правой рукой острый зубец частокола, посмотрел на белеющие вдалеке горные вершины:

      – Как в прошлой жизни было… Вот что я тогда в Шотландии не остался?

      Лорд Мак-Лайон пожал плечами. И тихо спросил:

      – А оно тебе надо?

      Норманн ответил не сразу. Обвел долгим взглядом спящий город, подумал, взъерошил пятерней волосы на затылке и, вздохнув, подытожил:

      – Да Хель его знает…

      «Содержательно», – подумал Ивар. Но сказать ничего не успел – Эйнар вдруг тихо, яростно выругался и саданул по задубевшему дереву кулаком:

      – Дали ж боги папашу! То я ему и за горсть снега не сдался, то все бросай и назад поворачивай!.. Зачем ты меня отпустил, лорд? Ну ладно я был дурак, а ты-то?

      – Кого просил, тому и предъявляй, – ровно ответил королевский советник. – А я никого и никогда насильно не держал. Ты хотел к Асгейру? Хотел стать сэконунгом? Ну так ты получил, что хотел. И если у Длиннобородого на твою жизнь свои планы, то моей вины в этом нет.

      – А моей сколько?! – придушенно взвыл норманн. – То, что родной отец меня, как раба последнего, тогда жене твоей подарил – да и хрен бы с ним, что старое ворошить?! Кем я тогда был? Никем! Но сейчас… У меня дружина в сотню мечей, лорд! Я океан вдоль и поперек исходил! Меня новгородский князь к себе на службу звал, в охрану личную, на все готовое! Я в Византии такой куш взял – корабли бортами воду черпали!.. Еще б год-другой, и в командиры варангов[15] вышел бы, клянусь Одином! А вместо этого я должен теперь, как щенок, на спину падать? И перед кем?!

      – Он твой отец. И он – конунг, – напомнил лорд, при фразе о новгородском князе навостривший уши.

      – Конунг! – словно какое-нибудь ругательство, выплюнул Эйнар. Лицо его ожесточилось. – И что ж, на нем свет клином сошелся, что ли? Были б живы братья старшие – так только бы меня здесь и видели! Но ведь знает, старый сыч, знает, что деваться мне некуда… Отец, говоришь? Да я врагу такого отца не пожелаю. У сироты житье слаще!..

      – Лучше такой отец, чем никакого, – сухо обронил Ивар. – Поверь моему опыту.

      – Прости, запамятовал…

      – Ничего.

      Опять помолчали.

      – И все-таки, – нарушил тишину королевский советник, – зачем ты вернулся? Раз уж так все у тебя было чудесно и прянично?.. Ты ведь своего отца лучше меня знаешь.

      – Знаю, – как-то сразу потухнув, ответил Эйнар. – А что вернулся – говорю же, деваться некуда, пришлось. Был шестым, остался третьим. А земля одна. И она – наша. Пока что наша. Отец, хоть и в летах, но помирать пока не собирается, и Харальд с Рагнаром бойцы достойные, но разве ж втроем

15

Варанги – одно из подразделений византийской армии. Варангами назывались императорские телохранители, набиравшиеся из наемников североевропейского происхождения (данов, русов, норвежцев, англосаксов).