Охота на гончих. Надежда Федотова

у ворот. «Священник немецкий, что ли? – подумала она, оглядываясь. – Ну да, норманны же язычники, а раз у купцов этих тут своя община… Интересно, они тоже в таких вот «амбарах» живут или свои дома построили? Судя по тому, что Ивар ими так интересуется, люди не из последних. Им небось сам конунг не указ». Она разочарованно вздохнула.

      – Уморились, госпожа? Дак вы уж потерпите, считай, почти добрались, – тут же сунулся Йорни, который за последние полчаса успел проникнуться к Нэрис некоторой симпатией. Она, в отличие от многих других иноземцев, оценила его родной Берген по достоинству. Кроме того, норманну льстило, что жена такого большого человека, пусть и гэла, вот так запросто держится с ним, простым дружинником. От супруги ярла Гуннара, женщины доброй, но строгой, Йорни такого понимания нечего было и ждать.

      – Посторонись-ка, – донесся сзади бас Ульфа. – А ты, Йорни, кыш! Прилепился. Госпожа мужняя жена, и у ней, ежели что, собственная охрана имеется.

      – Видел я ту охрану, – не сдержался молодой норманн. – Которая чуть драккар ко дну не пустила своими… Уй!

      – Сгинь, остолоп, – свирепо шикнул появившийся невесть откуда Бьорн, отвешивая болтуну крепкий подзатыльник. – А ты, Тихоня, не бузи. Чем перед лордом краснеть попусту, лучше б и правда службу знал… И тихо мне, оба! Нашли время крыситься, подъезжаем. Вы еще подеритесь тут, у конунга на глазах.

      Сверлящие друг друга злыми взглядами бойцы скрепя сердце повиновались. Ульф занял привычное место справа от лошади леди Мак-Лайон, Йорни, отвесив супруге советника почтительный поклон, исчез в строю товарищей. Нэрис аж диву далась: ну ладно этот смешной парень, куда ему со старшими спорить. Но Тихоня? Бьорн же его лет на десять младше будет! Уважаемый, значит, человек? Она задумчиво проводила взглядом закутанную в меховую накидку фигуру.

      И только спустя добрую минуту поняла, что отряд больше не движется. Воины, оживленно переговариваясь, соскакивали наземь, Творимир, как всегда немногословный, надзирал за разгрузкой возов. А прямо перед хлопающей глазами Нэрис высились огромные дубовые двери не менее огромного дома. И хотя формой он нисколечко не отличался от всех прочих норманнских жилищ, назвать его «сараем» у избалованной леди язык не повернулся бы ни за что.

      – О-о-о, – только и сказала она, с открытым ртом обозревая внушительное сооружение. Пускай и это был не замок, но это таки был целый ковчег!..

      – Согласен, – отозвался Ивар, спрыгивая с коня и задирая голову кверху. Резной конек дома, казалось, подпирал собой низко висящие облака. – Внушает. Я-то уж, признаться, подумал, что конунга не к месту обуяла скромность и он решил среди других не выделяться… Ну и толпа. Они там жениха на радостях не затоптали?

      Нэрис завертела головой. Подворье конунга было запружено людьми: родня Длиннобородого, семьи дружинников Гуннара, бойцы, слуги… Неужели они все здесь живут? Хотя, конечно, глупый вопрос. Такая махина, как дом конунга, могла бы вместить в себя весь Берген вместе с пресловутой