Охота на гончих. Надежда Федотова

Ровным счетом ничего!

      Ивар услышал, как приоткрылась дверь спальни. Зашуршали юбки, глухо звякнул о каминную полку подсвечник. Скрипнула половица.

      – Не осторожничай, – сказал он, открывая глаза. – Я не сплю.

      – Почему? – Супруга, уже в одной рубашке, выпутывалась из складок лежащего у ног платья. – Бессонница? Может, капель?..

      – Нет уж, спасибо. Тем более спать я хочу зверски. Что ты так долго? До кухни и обратно идти всего ничего.

      – Да так… задумалась, засиделась…

      – Угу. Значит, точно брауни. Слушай, он меня боится, что ли? Или обществом моим брезгует?

      Нэрис, смущенно опустив глаза, задула свечу и юркнула под одеяло.

      – Просто он считает, что это «не по правилам», – возвращаясь к прерванному разговору, сказала она. – Я ведь ему почти что как внучка родная, а ты… Брауни к людям долго привыкают.

      – Насколько я помню, с Кэвендишами у него таких трудностей в свое время не возникло, – с прохладцей отозвался лорд. – Не нравлюсь я твоему ушастому приятелю, к бабке не ходи.

      – Не ты, а служба твоя. Она, знаешь ли, много кому не нравится.

      – Да, жаль, что ты не из числа этих здравомыслящих людей… Нэрис!

      – А?

      – Я спать хочу.

      – Ну так и спи. Я свечу потушила и не храплю, кажется.

      – Еще и фыркаем? Вот теперь мне совсем интересно стало. – Ивар привстал и, опершись локтем на подушку, велел: – Давай-ка рассказывай, милая! И не финти. Гостиная прямо под нашей спальней, и твои охи-вздохи я отсюда прекрасно слышал.

      – Ну подумаешь, чаем обожглась!

      – Не смеши меня, пожалуйста. Обожглась… Нэрис, я же не отстану. Ну?

      – Ивар, правда… Ивар! Ивар, прекрати. Убери руки, мне же щекотно!.. Ай! Ты холодный как лягушка! Вот что за человек, право слово?.. Ай! Ну ладно, ладно! Хватит. Я расскажу…

      – И стоило брыкаться? – Королевский советник удовлетворенно хмыкнул и оставил хихикающую жену в покое. – Так что у вас там стряслось? Кое-кто снова пытался наставить тебя на путь истинный?

      – Не совсем, – медленно отозвалась Нэрис. И, глядя в темный потолок, поежилась: – Ты бы это видел! Он сначала, знаешь, все просил никуда не ехать. Сказал, что нас не ждут, что конунг зря праздник затеял… А потом вдруг словно не в себе сделался. Как в припадке падучей[7] забился, только что пена изо рта не пошла. Хрипит, глаза неподвижные и бормочет, бормочет!..

      – А что конкретно бормотал?

      – Да я с перепугу всего несколько слов разобрала. Что-то про беду, про огонь, про корабли какие-то – совершенно ничего не поняла! А он объяснять не захотел. Велел спать идти, а сам убежал. Я так понимаю, с кем-то из своих советоваться.

      – М-да, – после паузы протянул Ивар. – Хорошенькие новости. А раньше такие просветления с ним случались?

      – Ни разу! – заверила Нэрис, вспомнив остановившийся взгляд домашнего духа. – И если ты на игру с его стороны намекаешь…

      – Какие уж тут игры. Я ведь так понимаю, что после припадка твой приятель ехать

7

Падучая (падучая болезнь) – так в то время называли эпилепсию.