Страх. Франк Тилье

хотела вернуть ему фото.

      – Оставьте себе, у меня еще есть.

      – Спасибо. У Даниэля не было семьи?

      – Его мать умерла несколько лет назад, а с отцом он не общался. Потому-то и проблем с донорством органов не было, старик сказал: «Делайте что хотите». Представляете? На похороны почти никто из его семьи не пришел, кроме одной тетки. Или двух. Тоскливо как-то.

      Мартель допил свой кофе и бросил стаканчик в мусорную корзину.

      – Ни жены, ни детей. Так что в итоге, может, оно и к лучшему.

      – А подружки?

      – Он был закоренелый холостяк. У него по этой части настоящая блокировка стояла. Женщин не мог не то что клеить, а даже заговорить с ними. Мямлил что-то, в словах путался… Его временами пытались пристроить, но он был слишком робок. Или, если угодно, не создан для этого… Хотя, думаю, ему на это было плевать.

      Голубой глаз улыбнулся.

      – Все-таки потрясающая проделка судьбы, что его сердце досталось женщине и теперь бьется в вас. В некотором смысле вы оба словно браком сочетались.

      Камиль вежливо согласилась, хотя сам образ ее покоробил.

      – Он был маленький, щуплый, а вы высокая и довольно крепкая, – заметил Мартель. – У вас не было проблем… из-за размеров сердца? Простите меня, я ничего в этом не смыслю и…

      – Мужское сердце обычно больше женского. Я предполагаю, что эту разницу сгладил невысокий рост Даниэля. Впрочем, у сердца нет ни пола, ни религии, ни цвета кожи. Врачи всего лишь пытаются пересадить совместимый орган от одного человека другому: они должны быть примерно одного возраста, одной группы крови, и еще надо решить вопрос с одной сложной штукой – с антигенами. Никто не будет пересаживать сердце шестидесятилетнего старика двадцатилетнему. Но даже органы, зараженные, например, СПИДом или гепатитом, могут спасти людей с той же болезнью, ожидающих пересадки. У Даниэля была такая же редкая группа крови, как у меня, вот почему это… сработало. Я ответила на ваш вопрос?

      – Полностью. Это же… замечательно.

      – А что, Даниэль жил в Аржантее?

      – Да, у него была тут маленькая квартирка. Насколько я знаю, его папаша продал ее буквально через несколько недель после его смерти. Этот старый козел времени не терял.

      У Камиль было столько вопросов. Она попыталась сосредоточиться на главном.

      – А каким он был на работе?

      – Довольно упертым, надо сказать. Любил все доводить до конца, никогда ничего не бросал и всегда уходил с работы одним из последних. Он часы не считал. Потому-то меня и поразило, когда он объявил, что уходит. Ему нравилось это ремесло.

      Камиль снова посмотрела на фото. Ее рука немного дрожала от волнения. Даниэль как будто приглашал на встречу, глядя своими большими интригующими глазами. Улыбался ей и звал за собой.

      – Он был импульсивен? Мог раздражаться по пустякам?

      – Да, частенько. Скажем так: не стоило ходить по его клумбам.

      – Он курил «Мальборо лайт», пачки по пятнадцать штук?

      Лейтенант полиции наклонился вперед:

      – Нет,