Волшебный котелок (сборник). Наталья Урванцева

      Не найдёт пути до дома.

      Всё по кругу незнакомо.

      Ночь близка. Дороги нет.

      Стал царевич ждать рассвет.

      Только солнце свет пускать,

      Стал царевич путь искать.

      Меж травы заметил стёжку

      И пошёл её дорожкой.

      Вышел царский сын на поле,

      Поглядел на всё раздолье.

      Заприметил деревушку,

      Видит крайнюю избушку:

      Из трубы дымок летит,

      Знать, хозяин там не спит.

      Входит в дом, готовя речь.

      Глядь, девица мчит за печь

      Беспокойной голубицей.

      Из-за печи слово мчится:

      «Не добро, коль двор глухой

      Да изба стоит слепой.

      Коли в дом вошёл не враг,

      Погоди, не делай шаг».

      Встал царевич у порога.

      Думу думает: «Убога.

      Не в своём, видать, уме.

      Непонятны речи мне».

      Ждёт царевич, поджидает

      Да вопросом промышляет:

      «Ты одна живёшь иль нет?»

      Из-за печки был ответ:

      «Сирота. Чего скрывать.

      Нет отца, не знаю мать.

      Но судьбой не обижаюсь,

      Знай, на ум свой полагаюсь».

      Тут и вышла на глаза

      В светлу горницу краса.

      Станом – гибкая берёза,

      Кожа нежная белёса.

      Щёки маками горят,

      Очи звёздами блестят.

      Ободком щедры ресницы.

      Царский сын такой девицы

      И не видел отродясь.

      Красотой её дивясь,

      Обомлел. Идти нет мочи,

      Отвести не может очи.

      Говорит ему девица:

      «Не изволь уж гость сердиться.

      Проходи же, коли здесь,

      Да представься, кто ты есть».

      Тут царевич подобрался

      Да с ответом постарался.

      Рассказал, что заплутал,

      Да вопрос такой задал:

      «От тебя, краса, слыхал,

      Да прости, не разобрал,

      Может, в том повинен слух,

      Будто двор, сказала, глух,

      Да изба слепая вроде.

      Так не молвят при народе».

      Та с улыбкой шлёт ответ:

      «На словах худого нет.

      Двор глухой: гулял бы пёс,

      Он бы весть свою разнёс.

      Я б услышала, что лает,

      Поняла б: чужой шагает.

      А изба слепа – не ново,

      Я одна в ней, нет другого.

      Жил со мной ещё бы кто,

      Поглядел бы он в окно,

      Да и мне бы рассказал.

      Ты врасплох бы не застал.

      Да неприбранной меня

      Не увидел бы, стесня.

      Ты не стой. Я не богата,

      Но покушай то, чем рада».

      Накормила, напоила,

      В путь-дорогу проводила,

      Указала, как идти,

      Чтобы до дому дойти.

      Царский сын, как в дом вернулся,

      Так в покоях и замкнулся.

      Ничего не ест, не пьёт –

      Грусть-тоска его берёт

      По красавице девице.

      Царь, заметив, что творится,

      Заводить давай пиры

      Да вручать ему дары.

      Но царевичу и чарки

      Не в веселье, и подарки.

      Всё сидит, как перст, один,

      Под печалью – сто кручин.

      Царь, как день, ему с утра:

      «Знать, женить тебя пора.

      Грусть-тоска тогда и сгинет».

      Тут царевич взор и вскинет

      И с надеждой до отца:

      «Есть невеста для венца.

      Не купеческого рода,

      Не боярского народа,

      А крестьянка из низов».

      Царь лишился разом слов.

      Но сложив персты в кулак,

      Слово режет сыну так:

      «Чтоб испортить мне породу?!

      Не бывать такому сроду!»

      Сын царю: «Не вижу лада.

      А нелюбой мне не надо».

      Да в покоях сел опять

      Грусть-тоску свою гулять.

      Царь в раздумьях инда очи

      Не смыкал три долгих ночи.

      На четвёртый