Узник «Черной Луны». Сергей Дышев

вас в деле. Будешь, старлей, пока в рядовых. А там видно будет, может, и людей дадим.

      – Я не настаиваю, – заметил я.

      – А я и спрашивать не буду. Прикажу – и будешь командовать. Ясно?

      Я неопределенно кивнул.

      Вечером, экипированные в полевую, уже бывшую в употреблении форму, с непривычными для нас автоматами с деревянными прикладами (в Афгане у нас были «акаэсы» – со скидывающимися прикладами), мы на «бэтээрах» приехали в Дубоссары. Комбат остался в Бендерах. И мы с Ваней молчаливо согласились, что это к лучшему. Форменка Корытову была явно мала, пришлось ему закатать рукава, штаны – в обтяжку, того и гляди треснут. Вид он сразу приобрел бывалый и вместе с тем блатной.

      Я сказал:

      – Ты похож на одесского жулика, который дезертировал из армии.

      – А вы, товарищ старший лейтенант, без своих звездочек напоминаете офицера из штрафного батальона.

      – Спасибо, бывший подчиненный. Как только Хоменко даст мне хотя бы отделение, я заставлю тебя вычистить все сортиры в радиусе пяти километров.

      Ване это не понравилось, и он дипломатично сменил тему разговора:

      – Владимир Иванович, а почему вы не спросили у Хоменко про Скокова?

      – Потом. Не было подходящей минуты.

      Мы остановились у здания горисполкома, старший бронетранспортера, пожилой капитан, спрыгнул, скрылся в дверях. Через минут десять он появился, залез на броню, и мы двинулись вновь. Еще через некоторое время мы добрались до позиций. Они находились у Дубоссарской ГЭС. Капитан сказал, что здесь, на этом участке, линия фронта проходит всего в семидесяти метрах от позиций волонтеров.

      – Давайте быстро к зданию, – приказал он.

      Там, за деревьями, блеснул Днестр. Мы подошли к дому. По всему, здесь было небольшое учебное заведение. Так и оказалось: профтехучилище. На пороге сидели бойцы и смалили. В центре, напротив входа, восседал огромный рыжеусый мужик лет сорока.

      – А кого это ты ведешь, Степа? – громогласно спросил он, грозно вытаращившись на нас.

      – Пополнение.

      – О, это гарно, сейчас идем в атаку, хлопцы. Вон там ящик в углу, берите по пятнадцать…

      – По двадцать, батька, – подал голос хлипкий юнец с автоматом, небрежно развалившийся на ступеньках.

      – Цыц, Юрка! По пятнадцать гранат. Будем прорывать оборону.

      – А может, и в психическую придется идти, – опять вякнул юный, щипнув волосок на губе.

      Меня чуть не стошнило от этой щенячьей наглости. Я подошел ближе, сказал «добрый вечер» и остановился как раз перед пацаном.

      – Мальчик, скажи, пожалуйста, сколько тебе лет?

      – Во-первых, что за обращение – «мальчик»? – прямо-таки суровым голосом заговорил парнишка, мол, только приехали, а такие борзые, будто навоевались тут с три короба. – А во-вторых, возраст здесь не главное, – очень доверительно продолжил он. – Кто хоть раз пороху понюхал…

      – Стоп, – сказал я. – Ты случайно не командир роты?

      – Нет, – гордо ответил парнишка.

      – Тогда ответь