Ледобой. Круг. Азамат Козаев

и пальцы наткнулись на ровное струганное дерево. Что еще такое? Вылезла наружу, под недоуменные взгляды Гарьки и Тычка вытащила из костра головню и нырнула к себе. В неровном свете огня увидела чудо расчудесное – под пушистыми колючими ветками прятался мастеровито сколоченный остов. Доски, стянутые между собой деревянными гвоздями, прятались под лапником и поднимали ложе на четыре пальца от земли. Чудеса! Когда уходила тесать камень, ничего похожего не было даже в помине!

      – Я тут нашла… там кто-то… в общем, чья работа?

      – Чего расшумелась?! – напустился на меня старик, подскочив с места, ровно мальчишка. – Человек спит, а она крик поднимает!

      – Скажи мне, Тычок, несчитанных годов мужичок, отчего моя постель стала жестка, ровно тризная дровница? Может быть, хотите отправить меня в дружину Ратника? Не рановато?

      – Тссс, дуреха! – зашипел старик, за рукав утягивая вон с поляны. – Понимать должна!

      – Что я должна понять?

      – А то! – постучал меня пальцем по лбу. – Не бережешься, а у тебя еще все впереди!

      – Да говори толком!

      – Я и говорю, не пускай холод внутрь. Земля свое возьмет, даже не заметишь. Вытянет из тебя все тепло, а взамен бабью хворь подарит! Без детей хочешь остаться?

      Вот те раз! Не первый день бок о бок стоим, никто не задавался такими вопросами, а тут нате вам! Проснулись!

      – А Гарька…

      – У нее то же самое. Сегодня мимоезжие плотники справили.

      А может быть, на самом деле проснулись? Вот пришел Безрод в себя, огляделся вокруг холодным взглядом и мигом приметил, что две девки спят почти на сырой земле. Ну и что с того, что я навалила кучу лапника, а Гарька спит на трех бычьих шкурах?

      – Эх, босота, что бы вы без меня делали?

      – Ага, так я и поверила, что это ты придумал!

      – А ну цыть у меня! Марш спать!

      Старик уже отошел от недавнего потрясения, вернулись напускная сердитость и скоморошьи повадки. Это Сивый озаботился! Ему не все равно, на чем я сплю, ему не все равно, что земля тянет из меня тепло и однажды могу на всю жизнь остаться пустой, ровно дерево без почек. Ему не все равно, смогу ли иметь детей. Неужели…

      – Он меня любит… – едва не теряя речь от счастья, прошептала я. – Он меня любит…

      Мигом бросило в жар, а потом в холод. Побрела к себе на пустых ногах и немедленно провалилась в сон. Встану на заре легко – несмотря на усталость, была в этом уверена. А там поглядим, придется богам по нраву моя задумка или нет.

      – Вставай, Вернушка, вставай, красота! – меня привычно разбудил Тычок. И не просто разбудил, а с миской горячей каши, в которой островками торчали куски пахучего мяса.

      – Мясо откуда? Ведь не охотимся!

      – Полно горе горевать! – важно изрек старый егоз. – Был не в себе Безродушка, так и мы ровно не жили. А теперь все по-другому, вкушай жизнь полной ложкой!

      – Так мясо откуда? – не унималась я.

      – Ах, мясо… – Болтун хитро прищурился. – Обозы