Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего?. В. А. Никонов

одно с другим и даже превосходно сочетать. Речь идет о приверженности религии и о духе свободы. Основатели Новой Англии были ревностными сектантами и одновременно восторженными новаторами»[176].

      Религиозное напряжение первых переселенцев стало фундаментом мессианско-идеалистической традиции, которая имела корни еще в Британии XVII века, когда в трудах философов и общественных деятелей зазвучала мысль о том, что англосаксам предписано свыше колонизировать и тем самым принести цивилизацию и истинную пуританскую веру в Новый Свет и в другие части планеты.

      Первоначально речь шла о том, что Америке предначертано стать моральным примером всему остальному человечеству, уже в сознании ранних поселенцев идеи «исключительности» перешагивали далеко за пределы Америки. Особенно это касалось пилигримов Массачусетского залива, которые, по словам историка Дэниела Макинери, «стали первыми американцами, осознавшими свою особую миссию и позиционировавшими себя как часть спасительной нации, которая призвана стать образцом для всего мира. Подобная модель не допускала инакомыслия. Пуритане не отвергали идею религиозной свободы, но признавали ее только для самих себя – чтобы жить и поступать в соответствии с велениями собственного Бога»[177]. Не случайно именно в Массачусетсе началась печально известная «охота на ведьм», апогеем которой стал Салемский процесс, когда пред судом предстали около 100 человек – в основном, пожилых женщин, – из которых 20 были казнены.

      В пуританских представлениях губернатора колонии Джона Уинтропа о «Граде на Холме», к которому будут обращены взоры всех народов, и об Америке как стране Господа ей отводилась роль не скорбного просителя Божьей милости к человечеству, а верховного арбитра других народов, наделенного особой способностью проникновения в божественное Провидение. Жители колоний в большинстве своем разделяли убеждение видного литератора и теолога Дж. Эдвардса, который в 1740-е годы писал, что Провидение избрало Америку в качестве средства для «славного обновления всего мира»[178].

      Первостроителям США был присущ мессианский идеализм, пусть и не в тех масштабах, что ранним пуританам. В США реализм никогда не существовал без дозы идеализма и наоборот. Водораздел между идейными течениями, как правило, определялся пропорциями того или другого.

      Мессианство США, обращенное вовне, также носило двойственный характер. С одной стороны, оно включало в себя космополитически-демократическое обоснование, подчеркивая роль Америки как морального примера для остального мира. С другой – становилось оправданием активного вмешательства в ход мировых событий во имя утверждения идеалов «американской мечты», нередко получая милитаристскую окраску. Конечно, в XVIII веке мысли о глобальной миссии Америки никак не соответствовали ее возможностям и весу в мировой системе. На этом этапе они использовались для оправдания колонизации континента.

      Идеи

176

Алексис де Токвиль. Демократия в Америке. М., 1992. С. 53.

177

Дэниел Макинери. США. История страны. М., 2011. С. 40.

178

M. Curti. The Roots of American Loyalty. N. Y., 1968. P. 6.