О прошлом приказано забыть. Инна Тронина

руку под грязный пиджак и стал чесать бок.

      Козий скривился и заорал Галине:

      – Долго ещё ждать, жопа вонючая?!

      – Да всё, готово, пусть идёт купаться.

      Галина Попова облизала разбитую губу и тряхнула локонами, перекрашенными «Лонда-колором» в рыжий цвет. От неё пахло стиральным порошком и розовым маслом.

      – Держи! – сказал Козий, протягивая дружку свой красный купальный халат. И уже в который раз он вкусно, с ёком, зевнул.

* * *

      Феликс Рольник при выездах за город, на плохие дороги, всегда пользовался «Тойотой-Крессидой-192», которой безоговорочно доверял. Для передвижения по Петербургу Рольник выбирал «Кадиллак-Севит». Сейчас он, сняв «тройку» от Валентино и натянув спортивный костюм с адидасовскими кроссовками, превратился из респектабельного джентльмена в обыкновенного «братка», в лучшем случае тусующегося у дверей шефа.

      Худощавый молодой человек с рыжеватыми, аккуратно причёсанными волосами, глазами жёлтого цвета и веснушками на маленьком личике, на первый взгляд не представлял собой ничего особенного и потому не привлекал внимания. Он свернул с шоссе на просёлочную дорогу и только здесь снял зеркальные солнцезащитные очки, которые крепились на шее тонкой серебряной цепочкой.

      Феликс Рольник был спокоен, даже заторможен, потому что накануне не выспался. Но ничего плохого он не ждал, и потому позволил себе расслабиться. Он знал, что дорога, которую теперь ежедневно ровнял грейдер, непременно выведет к даче Мити Стеличека, и встречных машин здесь не будет.

      Вечером, среди светло-зелёного кружева молодой листвы, пели птицы. От дороги не было никаких ответвлений, даже тропинок, и потому Рольник беззаботно катился по коричнево-рыжему покрытию, досадуя только на пыль. Она тучами выбивалась из-под колёс и оседала на блестящем кузове «Тойоты», чем портила её внешний вид.

      Равнодушные, чуть навыкате, глаза Феликса оживились, когда за кустами сирени и черёмухи, которые сейчас испускали непередаваемо дивные ароматы, появился тесовый забор с резными воротами. Рольник не в первый раз подъезжал к даче друга, затерянной в лесу, и всякий раз удивлялся, насколько неожиданно возникает в чаще двухэтажный терем.

      Феликс нажал на клаксон, давая знать охране о своём прибытии. Через несколько секунд створки тихо поползли в стороны, и «Тойота-Крессида» въехала во двор.

      – Вы?… – Высоченный детина в чёрной майке, натянутой на мощный торс и в бриджах из «варёнки» почему-то удивился.

      – Да, я. Привет, Василий! – Рольник привычно выбросил на травку ногу, и в следующий миг уже стоял рядом с «Тойотой». – Меня Дмитрий ждёт.

      Феликс состроил такую гримасу, будто ковырялся в зубах зубочисткой. Это выражение было свойственно ему в комсомольские годы, в школе и в университете; и после, когда пришлось немного поработать в НИИ. Осталось оно и сейчас, когда Рольник успешно контролировал столичные конторы, обслуживающие нелегальных мигрантов и иностранных туристов.

      – Помой мою «лошадку»,