Половинный код. Тот, кто умрет. Салли Грин

ведьму, которая убила моего отца. Но она как сквозь землю провалилась. Хорошо то, что в поисках ее я встречаю Охотников, которых убиваю. Их кругом много. Места кругом тоже немало, это большая страна, но я все равно нахожу их и убиваю.

      – Ты правда веришь, что сможешь убить их всех?

      Это честный вопрос, но мне почему-то кажется, что он задает его потому, что сомневается в моей нормальности, а не в моих способностях.

      Я улыбаюсь в ответ и старательно изображаю полного придурка.

      – Мой отец, похоже, в это верил.

      Габриэль качает головой и отворачивается от меня со словами:

      – Иногда мне кажется, что ты просто ищешь смерти.

      Иногда мне и самому так кажется, и только в бою я перестаю сомневаться. Наоборот, именно тогда я особенно ясно понимаю, что отчаянно хочу жить.

      Габриэль продолжает:

      – Нападая на них, ты каждый раз рискуешь жизнью. Они же могут убить тебя, Натан.

      – Я становлюсь невидимым. Когда они узнают, что я рядом, бывает уже поздно.

      – Все равно, тебя могут подстрелить. Пулям ведь все равно, видимый ты или нет, и просто чудо, что этого до сих пор не случилось. Ты забыл, как чуть не умер от охотничьей пули в Женеве? От яда, который в ней был. Рана…

      – Я соблюдаю осторожность. И я лучше их. Намного.

      – Они тоже могут становиться невидимками. Могут…

      – Говорю тебе, я осторожен.

      Габриэль хмурится.

      – Дело не только в тебе. Каждое твое нападение привлекает сюда все новых Охотников, и они все ближе подбираются к нам и Греторекс, подвергая опасности всех.

      – Греторекс для того и тренирует свой отряд, чтобы встречать опасность лицом к лицу, хотя, помнится, последние два раза мы переносили лагерь без всяких столкновений, и убивал я один, так что руки в крови у меня одного. А им бы только тренироваться и прятаться, и…

      – Ты же знаешь, что это неправда.

      – Про меня тоже говорят много неправды.

      Мой палец скользит по лезвию Фэйрборна, выступает кровь. Я сосу палец и заживляю порез раньше, чем успеваю убрать точильный камень в карман, а Фэйрборн – в ножны.

      – Натан, смерть еще пары-тройки Охотников не изменит исход войны. И вообще ничего не изменит.

      – Скажи это тем, чьи кишки я выпущу.

      – Ты не хуже меня знаешь, что Охотники в большинстве своем просто дети. Сол обманом втянул их в эту войну. Мы воюем не с ними – мы воюем с Солом. Он заправляет в Совете Белых Ведьм; он нанял Уолленда с его извращенной магией. Это с ними тебе надо драться. Сол и Уолленд начали войну, и только их смерть положит ей конец.

      – Ничего, я и до них скоро доберусь. Считай, что сейчас я просто тренируюсь. Когда я овладею всеми дарами моего отца, то буду готов выступить против Сола.

      – А пока ты будешь тренироваться на подростках.

      Я становлюсь невидимым, вынимаю из ножен Фэйрборн и появляюсь снова совсем рядом с Габриэлем, приставив острие ножа к его горлу.

      – Они Охотники, Габриэль. Они выбрали сторону Сола, чтобы охотиться и убивать нас, а я буду охотиться на них и убивать их. Всех, если придется. Молодых и старых. Новичков-рекрутов и закаленных ветеранов. Они вступили