У последней черты. Владимир Гурвич

следовало бы сказать вам по телефону. Но, если признаться, ваш звонок меня сильно удивил.

      – Мой звонок вас удивил? – удивился Коршунов.

      – Но разве вы не в курсе? Я был уверен, что вы все знаете.

      – Что я должен знать.

      – То, что Андрей Саянский больше у нас не учится.

      – Не учится?

      – Именно так. Он завалил сессию, причем, по всем предметам. Мы при всем уважении к Юрию Александровичу и к вам, – после едва уловимой паузы добавил проректор, – не могли его не отчислить. Нас бы никто не понял. Вы понимаете…

      – Понять не сложно, – пробормотал Коршунов. Им овладело предчувствие, что судьба шлет ему еще один шанс.

      – Поэтому меня удивил ваш звонок. Я полагал, что после отчисления, вы перестанете быть среди наших спонсоров.

      Коршунов внимательно посмотрел на проректора.

      – Разумеется, мы огорчены тем, что Андрей больше не является вашим студентом. Но наша компания верна своим обязательствам, и мы готовы продолжить сотрудничество.

      – Это так? – не скрыл радости проректор. – Вы даже не представляете, как это кстати. Меня сильно огорчала мысль, что наше сотрудничество может быть прервано. Но раз вы говорите, что уход вашего родственника никак на этом не отразится, то я приготовил список неотложных работ.

      Коршунов въехал в ворота, выскочил из машины и побежал к дому. Ему не хотелось, чтобы его кто-то бы сейчас увидел. Но разве бывает все так, как хочешь, у самых дверей в комнату Андрея он столкнулся с Полиной. Она бросила на него внимательный взгляд. И он невольно выругался про себя. Эта проныра вечно оказывается там, где не надо.

      Коршунов постучался и вошел в комнату Андрея. Ну, конечно, чем еще ему заниматься, он рассматривал в компьютере фотографии лошадей.

      – Можешь оторваться от своего важного занятия? – мягко поинтересовался Коршунов.

      Андрей неохотно повернулся к нему.

      – Да это я так, – смущенно пробормотал он, – а вообще-то я свободен.

      – Люблю свободных людей, от них идет какой-то особый аромат, которого начисто лишены мы, люди без конца занятые, – проговорил Коршунов.

      Андрей, почуяв какой-то подвох, подозрительно посмотрел на Коршунова.

      – У меня тоже дел много, учеба…

      – Да, да, я понимаю, – нетерпеливо перебил его Коршунов. – По себе помню, учеба будь она трижды не ладна, отбирает много времени. Хотя с другой стороны… Знаешь, Андрюша, я только что из Финансовой академии. Как ты помнишь, мы же ее спонсоры. И мне там сообщили удивительную новость… – Коршунов сделал театральную паузу. И сразу же увидел, как смертельно побледнел юноша.

      – Тебе сообщили? – с тревогой переспросил Андрей.

      – А ты как думаешь?

      Андрей опустил голову.

      Коршунов встал, подошел к юноше и обнял его за плечи.

      – Тебя отчисли почти месяц назад. И до сих пор никто в доме об этом не знает. Так?

      Андрей кивнул головой.

      – Ты знаешь, как отец относится к