Струны души. Наталья Петровна Беляева (Ерух)

stanza>

      Акварели размоет вода,

      Снег растает, весна молодая.

      Сердце хочет петь и советовать.

      Душу воспоминанием может согреть.

      Засветиться солнечным светом

      В страницах перевернутых ветром.

      Прикоснуться к сердцу струною,

      Порадоваться стоит весною.

      В солнца усмешке, теплом плену,

      Чистые мечты собирать в ладони,

      Словно цветы, барвинки в поле,

      Словно ноты в пригоршнях судьбы.

      Ангел

      Ты просто за плечами будь,

      Мой ангел неслучайный,

      Когда мозаика жизни

      Сложится из вина и крови

      То, может, звезда молчаливая,

      Которая выслеживает белую госпожу,

      Умышленно бросит под косу

      Единственный тот, спасённый камень,

      Ты просто незримо,

      И ревностно сберечь сумей

      На донышке вздоха своего

      Подаренную святую надежду.

      Белит метель фонари

      Белит метель фонари,

      Трубы, крыши и подоконники…

      Белым белит. Бело на дворе,

      Призрачно и густо – Авалония.

      Вьюга гуляет, аж звенят

      Стёкла, зеркала, глаза прохожих.

      Невозможно уже тебя ждать.

      И не ждать тебя уж невозможно.

      Метель белит белый свет,

      Ветви, души, голубей и даже

      Те сердца, что превратились в лёд,

      Те сердца, что затвердели в камень.

      Веет! Веет! Воет! Заметает!

      Залетает в года мои серебристые —

      И метлою почтительно сметает

      Из моих ладоней опавшие листья.

      Белое и черное

      «О том, как тишина всех веков бессмертных счастью учит…»

      (Уильям Батлер Йейтс)

      В черноте небес бродит белый кот —

      Такой одинокий среди пустоты.

      Мурлычет вокруг ворот Вселенной,

      Одиночество пророчит и, кстати,

      Читает манускрипт позабытый

      Написанный, на камне дольмена.

      Менгир молчит, а в темных скрытых нишах

      Монахи написали о боях и знаменах

      Народов пропавших и летописи весомые

      Где каждая буква тяжелая и кровавая —

      Где короли Ирландии, где предводители кланов?

      Все исчезло… И равнодушный потомок

      На стеклах окон пальцем вырисовывает: «Скука!»

      И сетует, что жизнь нудная,

      Прожигает свои дни, и в серые будни

      Добавляет буроватый оттенок вина.

      Тревожный миг

      Тревожный миг, я ощущаю запах ветра.

      Роняет осень свой багряный лист.

      И дождь, проказник, уже где-то в метре,

      И проводов едва чуть слышный свист.

      Уж ночь раскрыла двери сновиденьям,

      И звёзды кто-то зажигает в вышине,

      Но быстро время мчится пробужденья,

      Чтоб утро подарило свет Земле.

      «Беспредельность…»

      Беспредельность…

      Вот настоящее счастья!

      Блуждать в темноте в день ясный!

      Летать в загадочных водах Океана,

      путешествуя пушистыми тучками,

      Петь прозу и весело кружиться

      в танце со снегом, ароматными цветками

      пожелтевшей листвой и дождиком мелким!

      Будет то, что будет

      И будет то,

      что будет…

      И ПРИДЕТ ТО,

      что станет.

      И стихом

      ляжет дорога —

      в надежду,

      нежность,

      расставание.

      Мелодией до диез —

      одиноко и грациозно —

      заплачет ветка сирени,

      сжав свои лепестки,

      И то, что за смехом

      и стоном, и за письменами —

      пробудиться давним эхом, —

      нежным и странным эхом —

      и —

      ЯВЬЮ

      В КОНЦЕ концов

      Станет!..

      Будни

      Скупая дробь дождя. Крестики