Круглый год с литературой. Квартал четвёртый. Геннадий Красухин

вы могли?

      – Да так,

      Я проходила мимо дома Чехова,

      Когда «Победа» чёрная подъехала

      И вылезший полковник предложил

      Проехать с ним в НКВД…

      О Боже,

      Спаси и сохрани!..

      А за углом

      Был дом другой,

      И я ревмя ревела,

      Когда меня доставили во двор.

      Но расторопно-вежливый полковник

      Помог любезно выйти из машины,

      По лестнице провёл проходом узким

      И в комнате оставил у бильярда

      Наедине со страхом ледяным.

      Прошло минут пятнадцать…

      Я пришла

      В себя,

      Когда раскрылась дверь внезапно,

      И сам Лаврентий вышел из-за шторы

      И сразу успокоил,

      Предложив

      Сыграть в «американку» на бильярде.

      – Как это страшно!..

      – Поначалу страшно,

      Но я разделась сразу, —

      В этом доме

      Красавицы порою исчезали,

      А у меня была малютка-дочь.

      Да и к тому же это был мужчина —

      В любое время деньги и машина,

      Какая широта,

      Какой размах!

      Я отдавалась, как страна – грузину,

      Шампанское – рекой,

      Зимой – корзины

      Сирени белой,

      Он меня любил!..

      – Но он сажал,

      Расстреливал. Пытал!..

      – А как бы ты с врагами поступал?

      Не знаешь…

      И поймёшь меня едва ли.

      А он ходил в батистовом белье,

      Мы веселились,

      Пили «Цинандали»

      И шёл тогда

      Пятидесятый год…

      Стихотворение называется «Фрагменты диалога с Антониной Васильевой». Написано в 1977 году. Его автор Евгений Иванович Блажеевский (родился 5 октября 1947 года) прожил на свете относительно немного: умер 8 мая 1999-го на 52 году жизни. И, на мой взгляд, не дополучил той известности, которая выпала на долю его ровесников Ивана Жданова или Александра Ерёменко.

      Хотя, по мне, он сильнее и того и другого.

      Не знаю, почему так получилось, но в последнее время он, кроме журнала «Континент», нигде не печатался. А «Континент» в России во времена, когда публика переставала вообще что-либо читать, не был популярным журналом, как некогда.

      Да и статьи о Блажеевском авторитетных и уважаемых критиков (например, Станислава Рассадина) печатал тот же «Континент».

      Между тем, Блажеевский на глазах – от одного цикла стихов в «Континенте» до другого – вырастал в крупного поэта. Но, как сказал он сам, «для литературной известности часто важна маска, подменяющая собою живое лицо. Или, как теперь говорят, имидж – противное, жужжащее, как парикмахерская машинка, слово… Бессмысленно ставить телегу впереди лошади, но имидж впереди таланта можно, да ещё как…» Такой известностью Блажеевский брезговал. А другую в конце девяностых обрести уже было невозможно. Как некогда «эстрадная» поэзия хрущёвской оттепели, поэзия в эпоху позднего