Уходи. Пей виски. Плачь. Анна Орос

/p>

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Глава 1

      Положив последний лист железа под кровать, я выпрямилась и оценила свои старания – все выглядит достаточно безопасно. Немного бензина, зажигалка, и вот у меня костер прямо посреди собственной спальни. Никогда не думала, что буду смотреть на это с бокалом виски-кола и чувством удовлетворения. Жаль только, что я поторопилась выкинуть расческу с блондинистыми волосами. По задумке она тоже должна была сгореть. Сгореть вместе с кроватью, на которой лежала обладательница этих самых волос. Лежала на моей кровати, с моим мужчиной. Потом она шла в душ, брала мой шампунь, мои духи, мою расческу, и везде, в каждом уголке квартиры оставляла свои волосы. Если она делала это не специально, то у нее явные проблемы с выпадением волос. Но, конечно, все было продумано. Ведь я далека от блондинки, а у Тамаша мерседес и бизнес. Это не давало покоя многим женщинам. Тамашу же не давало покоя то, что у него мерседес и бизнес, и только одна женщина.

      Прикурив от горящей кровати, я улыбнулась нелепости этой ситуации, и сделала большой глоток из бокала. 1.2.3… все – время тушить, иначе мой костер выйдет из зоны контроля, а на запах быстро прибегут соседи. Собственно, именно они стали причиной того, что я не спалила к чертям всю квартиру. Эти люди не виноваты, что их сосед сукин сын. Вот мне и пришлось ограничиться одной кроватью.

      Последний пшик огнетушителем, и комната наполнилась белой пеной. Вот и все. Чемоданы собраны, такси у подъезда – больше мне тут делать нечего. Никаких прощальных записок – он и так все поймет, хоть и удивится. Кто-то когда-то сказал, что два самых больших заблуждения – это «он изменится» и «она никуда не денется». Действительно, заблуждения. Он не изменится, как бы сильно не хотелось в это верить. А она… Раз – я открываю дверь, два – делаю шаг через порог, три – дверь закрывается за моей спиной. И вот я куда-то «делась». Я не сделала вид, что ушла. Я ушла.

      Водитель такси оказался в списке тех, которых я люблю – он молчал. Отлично. Рассуждения о Орбане и социализме я бы сейчас не выдержала, потому что мне как-то надо было разобраться со своими собственными мыслями, похожими на огромный спутанный клубок ниток. Из этого клубка лишь одна мысль была ясной – я ехала в аэропорт, чтобы улететь из Венгрии, которая за 4 года так и не смогла стать мне родной. Жизнь тут напоминала жизнь с мачехой – она тебе улыбается, и вроде у вас полное взаимопонимание, но потом вдруг происходит что-то, что напоминает тебе, что ты не родная. Не родная, не такая, не своя. И напоминание это всегда болезненно. Хотя Венгрия мне всегда нравилась, и сейчас очень тоскливо было смотреть в окно такси на быстро проплывающие дома Будапешта. Когда-то я так же ехала в такси по этой самой дороге, но только в противоположную сторону. В голове был все тот же клубок мыслей от неизведанности и страха. Но те страх и неизведанность были приятными и волнующими – тогда я ехала к мужчине, которого, как мне казалось, любила. Сейчас же я ехала от мужчины, которого, как мне кажется, не любила никогда.

      А вот и мужчина. Как быстро. Я ждала этого звонка только вечером.

      – Ты в своем уме?! Что ты устроила?! Мне позвонили и сказали, что пожар. Я приехал, а тут полиция и соседи. Где ты? – кричал в трубку Тамаш.

      – По пути в Москву.

      – Что произошло? – Пауза. – Кровать. Точно. Ты из-за Анжелы?

      – Мне больше нравится называть ее «волосами», хотя имя Анжела ей тоже подходит – в России так часто себя называют девушки из службы досуга. Там все Анжелы, Лолиты, Элеоноры.

      – Не дури. Возвращайся.

      Я только вздохнула и покачала головой.

      – Почему ты молчишь? – нарушил он тишину.

      – Я качаю головой, – в подтверждение я еще раз повторила свой жест, будто теперь он это увидит. – Нет, извини.

      – Блин, прости, прости, прости! Ну, черт возьми, ты же точно знаешь, что я бы никогда не ушел от тебя ни к какой Анжеле, Лолите или Элеоноре. Ни к кому!

      – Навсегда нет, но то, что ты уходишь к ним на несколько часов, меня тоже не устраивает.

      – А тебе непременно нужно быть одной?

      – Я выросла на добрых сказках, и даже взрослая в эти сказки верю. Все гораздо хуже, Тамаш – мне нужно быть не одной, а единственной.

      – Детка, детка. Ты точно знаешь, как я люблю тебя, и что ни одна женщина не значила и не будет значить для меня то, что значишь ты. Ну, вспомни, как мы вместе смотрели программу про Элвиса Пресли. Помнишь, что говорила его жена про измены? Она сказала, что ей плевать на других женщин, если он всегда возвращается к ней. Помнишь?

      – Помню.

      – Тогда подумай. Пожалуйста, подумай. У меня не было толп других баб, и, может быть, стоит простить одну ошибку? Саша! Нельзя так просто все заканчивать. Надо уметь давать людям ошибаться. Я же люблю тебя!

      Тишина.

      – Ну? Не молчи, пожалуйста! Скажи, что ты думаешь? – не унимался он.

      – Я думаю… – тяжелый вздох. – Я думаю, что ты не Элвис Пресли, – быстро сказала