Победу ни с кем не делим!. Альберт Байкалов

американского производства, выделялся на зеленом фоне. Он был желтее. Рисунок состоял из крупных, размытых пятен разного цвета с нанесенными поверх мелкими черточками, и больше подходил к пустынной местности Ирака.

      «Чего не сделаешь в угоду американским покровителям?» – язвительно подумал Антон, стараясь по привычке не смотреть прямо на размалеванные гримом лица. Взгляд можно почувствовать. Антон знал это по собственному опыту. За первой парой замелькали среди кустов еще. Все шло по сценарию. Грузины отходили относительно организованно. Меняясь местами, они прикрывали друг друга, правда, пока без стрельбы, лишь направляя оружие в сторону треска очередей. Было понятно, что они не хотели раньше времени обозначить пути отхода. Все-таки чувствовалась определенная подготовка.

      – Кот! – Антон оттопырил нижнюю губу и сдул ползущую по кончику носа букашку. – Пропускаешь первую пару за сектор и работай мину!

      – Понял!

      Грузины уже поднимались наверх. Антон прицелился в колено рослому, с одутловатым лицом солдату:

      – Это, Филин, мой левый. Калечим, – палец плавно надавил на спуск. Приклад привычно ударил в плечо. Почти одновременно, эхом, раздался хлопок справа. Оба солдата полетели на землю. Едва они скорчились на траве, как овраг треснул клубами рыжей пыли, замелькал мелкими камнями, прошлогодней листвой и клочьями травы. С небольшим интервалом Кот подорвал вторую мину. Она была разряжена в пустоту. Кто уцелел, тот уже успел укрыться. Вторым ударом они добивались большего психологического эффекта. На фоне прицельного огня с тыла и атакой во фланг грохот разрывов должен был деморализовать противника. Едва перестали падать на землю сорванные осколками и взрывной волной ветки и листья, как окрестности огласили крики раненых. По распадку заметались тени. В одну такую Антон дважды выстрелил. Со всех сторон доносились хлопки «Винторезов». Ошалевшие и контуженные, ослепшие и ничего не слышащие солдаты в полной мере вкусили ужасы настоящего боя.

      – Прекратить огонь! – скомандовал Антон. – Дрон!

      – На приеме.

      – Доложи обстановку.

      – Вышли к позициям. Людей не наблюдаем. После подрыва продвижение прекратили. Раненых и убитых нет.

      – Начинаем сближение, – Антон окликнул Банкета и махнул ему рукой. Тот кивнул:

      – Москит, работаем!

      – Филин, прикрой, – раздался голос Кота.

      Антон боковым зрением заметил, как майор приподнялся и побежал. В этот момент один из раненых вскинул в его направлении винтовку. Антон, не церемонясь, выстрелил ему в голову. Кот залег, быстро переполз левее, направил в сторону оврага удлиненный глушителем ствол «Винтореза» и замер. Антон вскочил и перебежал к небольшой кочке. Едва коснулся земли, как к ложбине устремился Кот. Майор опустился на одно колено, давая командиру возможность осмотреться. Застреленный Антоном грузин застыл на животе, уткнувшись лицом в землю. Затылок был разворочен. Второй лежал на боку, обхватив колено. Боль не позволяла ему согнуть ногу, и он странным образом скрючился,