Капер Его Величества. Михаил Попов

это был хозяин груза, шейх Али Мухаммед.

      – Ты состоял при нем, но ничего не знал о его существовании, да?

      – Я не состоял при нем, клянусь знаменем пророка.

      – Очень красивая клятва. Но чтобы я тебе поверил, потрудись объяснить мне, чем ты занимался на борту этого корабля. Как, кстати, он назывался?

      – «Порт-Ройял».

      – Ну?

      – Я не состоял при купце Али Мухаммеде. Я поставлен от двора Великого Могола надзирать за торговлею в Сурате.

      – Так ты сам по себе важная персона!

      Базир отрицательно покачал головой:

      – Нет. Таких, как я, в Сурате несколько дюжин. Главный надзиратель – вот важная персона.

      – А такие, как ты, сопровождают отдельные корабли, когда они везут особо ценные грузы. Я правильно понял?

      Надзиратель неохотно кивнул:

      – Да.

      – Что же ценного было на этом «Порт-Ройяле»?

      – Я уже говорил: пряности, ткани, ароматическое дерево – это все ценные товары…

      Леруа снова отхлебнул из бутылки, не переставая при этом иронически поглядывать на собеседника. Капитан сидел под навесом, сооруженным из остатков паруса, а допрашиваемый томился на солнце, и по его лицу медленно ползли мутные ручейки.

      – У тебя должно быть с собою письмо от Великого Могола, насколько я знаю. Там написано, что именно за груз везет корабль, правильно?

      – Письмо сгорело, – упавшим голосом сказал Базир и глубоко вздохнул.

      – Точно ли оно сгорело?

      – Клянусь…

      – Знаю, знаю, знаменосцем и все такое. Я вот что хотел у тебя спросить…

      Француз остановился и мечтательно зажмурился.

      Мусульманин напрягся в ожидании вопроса.

      – Скажи, что это за звезда у тебя на лбу?

      В самом деле, на лбу у Базира белел интересной формы шрам, напоминающий многоконечную звезду. Он был нечувствителен к загару и смотрелся вызывающе на почти черном лице суратского надсмотрщика.

      – Два года назад меня поразила болезнь бихару, меня сжигало на внутреннем огне, а на лбу вырос огромный нарыв. Я должен был умереть.

      – Бихару так бихару.

      В этот момент дно «Бретонца» заскрипело по песку. Матросы разом закричали, подбадривая друг друга. Нужно было сделать последнее усилие, чтобы подвести корабль как можно ближе к кромке прибоя. Меньше придется тратить сил, вытаскивая впоследствии на берег.

      Базир расслабился, ему показалось, что самое опасное место в разговоре позади. Леруа его разочаровал:

      – Знаешь что, Базир ибн, и как там тебя еще. Мне придется отлучиться сегодня. Тебя я прошу помалкивать во время моего отсутствия.

      – О чем помалкивать?

      – В основном о той бумаге, которая сгорела. Она правда сгорела?

      – Да.

      – Так вот, никому не проговорись о том, что в ней было написано. Даже если тебя будут спрашивать напрямую. Даже если тебя станут пытать. Ты меня понял?

      Нужно было видеть гримасу ужаса, исказившую лицо мусульманина.

      – Ты меня понял?!

      – Понял.

      – В твоем