Степные боги. Андрей Геласимов

увидел, как дядька Юрка и дядька Витька ездят на большом танке, а товарищ Сталин летает в огромном самолете и метко бросает бомбы прямо в фашистский штаб.

      Глава 2

      Через полчаса Петька вдруг зашевелился, быстро залопотал что-то несвязное, вытянулся как струна, словно собирался прыгать головой в воду, но не проснулся, а снова затих.

      Волчонок, которого он едва не придавил, откатился от него серым лохматым шаром, хлопнул спросонья глазами и тут же вернулся к нему под бок. Зевнув, он потянул зубами Петькину рубашку, фукнул носом и еще раз зевнул. Козы внизу настороженно переступили ногами.

      Луч солнца, давно уже подкрадывавшийся к Петькиной голове, наконец добрался до его подбородка. Сначала нагрел ему рот, потом переполз на переносицу, а потом еще выше – туда, где на лбу светился треугольником маленький белый шрам.

      Про то, как этот шрам у него появился, Петьке как раз и снился теперь сон.

      «Иди сюда, выблядок! – кричал ему во сне Ленька Козырь. – Чего ты там прячешься? Будешь с нами в „чижа“ играть?»

      Солнечный луч двинулся по Петькиной голове дальше, поднимаясь к темным и жестким коротко стриженным волосам. Если приложить руку – колются, как стерня. Зато всегда можно ладошку об них почесать, если чешется. А по стерне после покоса только дурак босиком ходить станет. Тем более бегать.

      «Беги, придурок! – орет на Петьку во сне Козырь. – Беги! Пусть зашьют!»

      Но ничего не видно, потому что кровь заливает глаза. И ногам от стерни больно.

      Солнечный луч переполз на макушку. Туда, где волосы уже колючие совсем.

      Михайлова тетка Наталья во сне оглядывается по сторонам, манит пальцем.

      Подбежал.

      Говорит: «Дай-ка, я тебя поглажу чуток. Волосы у тебя – как у Митьки маво. Жесткие. А чего на лбу-то?»

      Опустил голову.

      «Стукнулся, не пойму, ли чо ли?»

      Потрогал пальцем набухшую коросту. Мягкая еще. Никому взрослым не говорил, но тут почему-то решил – можно.

      «Ребята вчера прут в поле нашли. В землю закопанный. Один конец наружу торчал. Оттянули, а потом позвали меня. Сказали в „чижа“ играть. Я подошел, они отпустили».

      «Так ты зачем пошел-то?»

      «Не звали они меня никогда».

      Луч соскользнул с Петькиной головы и уперся в стену. На стене гвоздем нацарапано: «Гитлер – пизда». Прямо в кружке солнца.

      А в Петькином сне бабка Дарья гремит своими горшками в подполье.

      «Слышь, дед, Наталья чего учудила. Леньку-то этого Козыря сегодня чуть не захлестнула совсем. Поймала за огородами и вожжами его».

      «Сбесилась баба, – говорит дед Артем. – Михайловская порода. Откуда их к нам только черти приташшили?»

      Петька снова вздрогнул в своем неспокойном сне, зашипел, судорожно потер нос и затих. Снаружи долетел скрип ворот. Глухо стуча копытами, во двор вошла Звездочка.

      – Мать! – закричал дед Артем, не успев спрыгнуть с телеги. – Мать! У меня спирт украли! Ети его! Нету спирта!

*