Вся la vie. Маша Трауб

за год Даша написала: «Я научился завязывать узелки на шнурках». В скобочках приписала – «пока не банты». Эти узелки с бантами ей не дают покоя. Я, как обычно, дала задание – научиться завязывать шнурки, и Даша уже полгода упорно осваивает «морской узел». Василий, по-моему, эту страсть не разделяет. В конце письма у Даши, судя по всему, сдали нервы – в тексте появились сокращения «пож-ста» и «м.б.».

      А потом позвонила Нина Ивановна. Она так и сказала:

      – Здравствуйте, это Нина Ивановна. – И сделала паузу. Предполагалось, что я должна ее узнать и обрадоваться.

      Я сказала «здравствуйте». Нина Ивановна спросила, как поживает Вася. Я сказала «спасибо, хорошо», перебирая в памяти всех родственников мужа, потому что у меня Нин-ивановн не было. Нина Ивановна тем временем извинялась, что не позвонила раньше, и спросила, как идет подготовка к Новому году. Я послушно ответила, что Вася написал письмо Деду Морозу. Нина Ивановна опять обрадовалась и спросила:

      – Значит, вы нас ждете? Давайте уточним время и адрес. Да, кстати, цены у нас прошлогодние.

      И тут до меня наконец дошло. Конечно, Нина Ивановна. Из фирмы, в которой я в прошлом году заказывала Деда Мороза со Снегурочкой в гости. Дед Мороз, согласно фирменной легенде, был актером МХАТа, а Снегурочка – студенткой театрального училища. Нина Ивановна клялась, что Дед Мороз будет трезвым, а Снегурка – красивой.

      …Они зашли на лестничную площадку, оглядываясь по сторонам.

      – Дети здесь есть? – шепотом спросил Дед Мороз.

      – Есть, – шепотом ответила я.

      – Тогда тихо, – скомандовал он. – Ведите.

      Я даже заволновалась. Переодевались они в закутке рядом с мусоропроводом.

      – Рассказывайте, только быстро, – дал команду Дед Мороз.

      – Что рассказывать? – спросила я.

      – Про ребенка. Он будет стихи читать или песенки петь? – ласково уточнила Снегурочка, действительно красивая, пока парик с косами не надела.

      – Не будет, – ответила я.

      Дед Мороз взял у меня из рук конверт с деньгами, подарок для ребенка, медленно оттянул синтетическую бороду и почесал шею. Чесал так, как будто стоял на большой сцене, а не рядом с мусоропроводом. И смотрел пронзительно, с такой трезвой грустинкой в радужке глаза, что я готова была сама про елочку ему спеть. Они отработали отлично. Вася онемел от восторга и отдал Деду Морозу свою таблетку от кашля – он тогда болел.

      Я сказала Нине Ивановне, что мы их ждем, и попросила того Деда Мороза, прошлогоднего.

      – У него глаза такие, понимаете? И шея чесалась, – вспоминала я его особые приметы. Нина Ивановна обещала найти.

      Дед Мороз был другой. Даже Вася это понял.

      – Бедненький дедушка, – сказал Василий после того, как Дед Мороз зашел в дверь и сказал:

      – Здравствуй, Вася. Я Дедушка Мороз.

      Дед Мороз был маленький, худенький и молоденький. Прямо не Дед Мороз, а мальчик – Новый год. Под синтетической бородой на нежных мальчишеских щеках торчала жиденькая щетинка. Ну точно как у нашего старшего, девятнадцатилетнего на тот момент, сына.