Кудеяр. Закон – тайга. Юрий Корчевский

поставленную по ленд-лизу, рассчитывались.

      – Так рассчитались уже. Что с золотом решим? – наперебой заговорили Павел и Андрей.

      Все трое вдруг замолчали.

      – Тогда давайте голосовать.

      – Блин, ты как на собрании. От слова «голосовать» у меня изжога. Я на выборы не хожу.

      – Кто за то, чтобы золото поделить на троих? – не отступал от своего намерения Павел.

      Саша и Андрей подняли руки.

      – Паш, ты что, сам против?

      – Я воздержался, но золото возьму. Рубль неустойчив, евро качается, доллар – валюта дутая. А золото пусть на черный день лежит. У всех государств есть золотой резерв, пусть и у меня будет.

      – Ты гляди, дурачком прикидывался, а шпарит, как экономист.

      – Жизнь научила. Пошли в деревню.

      Всю вторую половину дня парни ходили задумчивые и ели без аппетита. Дед Никифор встревожился:

      – Ребята, вы не заболели случаем? А то я баньку истоплю, попаритесь, и всю хворь как рукой снимет.

      – Нет, спасибо, – отговорился Андрей, – устали, наверное, с непривычки.

      Вечером Андрей отозвал Павла в сторону.

      – Ты как-нибудь потихоньку лопату из сарая вытащи и на околице припрячь. А то если завтра с лопатой в лес идти, у деда вопросы возникнут.

      – Сделаю.

      Ночью всем троим спалось плохо: они крутились, вздыхали и уснули только под утро.

      После завтрака Андрей вытащил скромные пожитки из рюкзака и свернул его в небольшой узел, и они снова направились к озеру.

      – Рюкзак зачем взял? – поинтересовался Павел.

      – Угадай с трех раз. Ты золото в деревню в карманах своих штанов понесешь?

      Они добрались до самолета. Пока Павел и Андрей по очереди копали могилу, Саша списал с двигателя номера. Потом он отыскал на панели перед летчиком табличку с годом выпуска и серийным номером самолета.

      Когда могила была готова, они осторожно перенесли туда останки летчика. Потом стали вытаскивать скелет пассажира.

      – Глянь, Андрей, – заметил Саша, – у него кобура на поясе.

      Андрей расстегнул покрытую плесенью кобуру и вытащил слегка поржавевший с одной стороны револьвер «наган». Надпись на нем читалась хорошо: «ТОЗ», 1934 год – и номер.

      – Попробую потом в керосине отквасить.

      Документы у пассажира если и были, так сгнили – в карманах ничего не обнаружили. Одежда была – одно название, истлевшие лохмотья.

      Рядом с останками летчика они уложили останки пассажира.

      – Вместе летели, вместе погибли – пусть вместе и покоятся с миром. Саш, ты хоть одну молитву знаешь?

      – Откуда? Да они наверняка атеисты были, партийные – зачем им молитва?

      В молчании они засыпали могилу. Посидели на дереве, помолчали. Все, что они делали до этой поры, преступлением не было. А возьмут они сейчас золото – перейдут некую грань. И потому никто первым на действия не решился.

      Андрей не выдержал:

      – Долго мы так сидеть будем?

      Он погрузил брезентовый мешок из ящика в рюкзак и накинул лямки на плечи. Тяжело! Груз по объему небольшой, а плечи оттягивает. А если в рюкзак