Ночной смотрящий. Олег Дивов

чересчур разогнаться.

      – Дедушка, не пора нам цепью? – спросил Муромский.

      – Да что ты, милок! – отмахнулся Сеня. – Километр еще, не меньше. Зверь, он вон там, в завале. Больше некуда ему.

      – Это где старый бурелом? – уточнил Лузгин.

      – Ну да, милок, завал.

      Такие вещи Лузгин привык спрашивать. В Зашишевье элементарный напильник звали то «подпилок», то «распилок», а водку либо «вино», либо «белая». Остальное питье – «красное». Что важно, не «цветное», а «красное», будь оно хоть белое полусухое. Когда вокруг сплошные лингвистические казусы, неровен час недопоймешь какую-нибудь сущую ерунду – может выйти глупо. Тут, было дело, Юра помогал Муромскому массандру строить. Вот массандра она, и хоть ты тресни.

      – А ручей? – встрепенулся Муромский.

      – Да пересохши тот ручей.

      – Не весь. И если зверь по руслу прошел?..

      – На что ему?

      – Не знаю, – сказал Муромский и насупился. – Я бы прошел.

      – Ты ж не зверь! Они не любят.

      – Не знаю, – повторил Муромский. – Я-то, допустим, точно не зверь. А что за гадость эта сука…

      Он будто в воду глядел – и иносказательно, и буквально. За ручьем Найда встала, задрала нос вверх, покрутилась на месте, потом вознамерилась заложить дугу, но Сеня собаку придержал.

      Следов в русле было не разглядеть, их замыло течением. А ручей тянулся себе и тянулся по лесу. Вовсе он не пересох.

      Вдалеке маячила линия бурелома. Здесь лет десять назад повалило множество деревьев, и прятаться зверь мог где угодно.

      – Разделимся, и в разные стороны по берегу? – предложил Муромский.

      – Авось увидим, где он выходил.

      Сеня подумал и не очень уверенно сказал:

      – Это конечно да. А может, ну его?

      – Ты чего, дедушка?

      – Предчувствие у меня, – буркнул Сеня виновато. – Пошли-ка до села.

      – Думаешь, пока мы тут, он – там?!

      – Нет, милок, нет. Только ничего у нас в лесу не получится. В селе надо зверя брать. Ночью. Он придет же, зверь-то.

      – Бабы нас убьют! – бросил издали Витя.

      – Это точно, – поддержал Юра. – Моя уже того. С утра на кочергу нехорошо смотревши!

      – А моя-то! – пожаловался вчерашний пострадавший.

      – Баб и детей сгоним в одну-две избы, выставим охрану, – заявил Муромский. – И устроим засидки по дворам, где скотина. Куда-то зверь непременно сунется. Тут мы его и возьмем. Хорошо ты придумал, дедушка. Теперь вопрос, людей-то у нас хватит? Или скотину тоже… Уплотнить?

      – Если на совхозный двор? – предложил Витя. – Там крыша проваливши, а так ничего. Окна досками заколотим. Пусть зверь через крышу лезет, точно никуда не денется. Электричество я сделаю. Как он запрыгнет, а мы рубильник – бац! Полная иллюминация.

      – Дело говоришь, – оценил Муромский. – Все слышали? Значит когда стадо вернется – сразу его туда. Ничего, бабы с ведрами прогуляются, не графини. Ну что, потопали на дворе порядок наводить?

      – Главное в суматохе не пострелять