Горец. Вверх по течению. Дмитрий Старицкий

однозарядная винтовка системы инженера Кадоша. Ее вы должны будете изучить от мушки до последней антабки и должны знать ее особенности и конструкцию лучше, чем прыщи на заднице своей подружки. Ясно всем?

      Дождавшись нестройного ответа и сдержанных смешков, переспросил:

      – Ясно всем? Не понял?

      – Все ясно, господин ефрейтор, – на этот раз все гаркнули дружно, зная уже, что будут отвечать до тех пор, пока ефрейтору не надоест задавать свой вопрос.

      – Ну, коли всем все ясно, то приступим к занятиям. Слушать внимательно. Отдельно повторять не буду. Сами вечером на песочке повторите.

      Никому вечером таскать песок, пока остальные отдыхают, не захотелось. В учебной беседке настала мертвая тишина.

      Винтовка была длинной – больше полутора метров. По сравнению с трехлинейкой – тонкой и стильной. К ней еще длинный штык-нож прилагался с сорокасантиметровым лезвием. Нижняя сторона клинка заточена, верхняя изображала собой пилу. По центру лезвия «сток для крови», но на самом деле такие выемки в клинках делаются всего лишь для его облегчения. Носят его в обшитых кожей деревянных ножнах на поясе, рядом с подсумком для патронов, ближе к боку. Скорее всего, из-за его длины.

      – Вот унитарный патрон для этой винтовки, – продолжал свою лекцию ефрейтор, показывая нам сей гаджет в распяленных пальцах. – Гильза латунная с толстым рантом, который работает как капсюль бокового воспламенения. Пуля свинцовая с медной полуоболочкой, что, с одной стороны, не дает забивать нарезы ствола свинцом, а с другой – сохраняет сильное убойное действие на всей дистанции выстрела. Это понятно?

      – Так точно, господин ефрейтор, – дружно гаркнуло отделение.

      Довольный эффектом командир по-доброму так улыбнулся. Знаю я такие добрые сержантские улыбочки… Ну, вот… накаркал…

      – Новобранец Кобчик.

      – Здесь, господин ефрейтор, – подорвался я с лавки.

      – Чем отличается винтовка от ружья? – задал он, по его мнению, каверзный вопрос неграмотной деревенщине.

      – Осмелюсь доложить, господин ефрейтор, – затарабанил я, не уставая «есть глазами начальство», как то здесь и положено. – Тем, что в стволе винтовки есть закручивающиеся нарезы, которые сообщают при выстреле пуле вращательное движение, чем достигается повышенная меткость и усиленная дальность при одинаковом пороховом заряде и весе пули. А у ружья внутренние стенки ствола гладкие.

      – У-м-м-м, – ефрейтор несколько раз удивленно кивнул головой, подтверждая мои слова. – Горец?

      – Так точно, господин ефрейтор. С горы Бадон.

      – Егерь?

      – Никак нет, господин ефрейтор, я кузнец. Но на охоту ходил часто и подрабатывал егерем у охотников с долины. Они на нашей земле свою заимку держали.

      – Дома у тебя оружие какое?

      – Гладкоствольное дульнозарядное капсюльное ружье. Чья система – не ведаю.

      – А из винтовки стрелять приходилось?

      – Так точно, господин