Люди пепла. Артем Каменистый

меня без ума.

      – Для промороженного от макушки до пяток ты слишком самоуверенный.

      – Это кто из нас промороженный? Я вообще-то уже бодрый, а вот ты бледно выглядишь и дышишь через раз.

      – То, что ты чуть раньше поднялся, еще не повод собою гордиться. Впрочем, если тебе больше нечем гордиться, то можешь нацепить себе петушиный хвост и расхаживать с важным видом. Тоже мне еще, размороженный…

      – Ты чего такая колючая?

      – Колючая? Да ты меня еще не видел колючей. Что тут вообще случилось?

      – Так ты тоже не знаешь?

      – А что я могу знать, если ничего не видела? И разговаривала только с Троем, а он даже имя свое не сумел вспомнить. Я так понимаю, что нас переморозили, а те, кому не повезло, уже успели обратиться. Все верно?

      – Так и есть.

      – И где все?! Где команда?! Почему они оставили нас внизу?!

      – Чего на меня орешь, я-то откуда знаю?!

      – А кто знает?!

      – Я думаю, что уже никто. Команда пропала.

      – Как?!

      – А вот так – не осталось ни одного матроса, некому отвечать.

      – Но кто тогда освободил первых?

      – Какой-то однорукий помог им выбраться, но на него напали пепельные, он в трюме остался. Мы теперь с ними играем в догонялки. Открываем одну дверь, они лезут на свет, закрываем перед носом. И пока они там крутятся, забираемся в другие выходы, выручаем тех, кого успеваем. Только почти все уже мертвые, под нами полный трюм ящиков с трупами, обращенных становится все больше и больше, играть с ними уже не очень-то получается. Очень рискованно, я туда больше не полезу. Кому повезет, пусть сами выбираются. Только понятия не имею, как они сорвут крышки: гвоздей на нас не пожалели и доски в ящиках не тонкие. Вот и все, что знаю. Тебя как зовут?

      – Миллиндра. Миллиндра Даймус.

      – Красивое имя. А я Драмиррес. Хочешь, принесу тебе воды? В камбузе целая бочка. Только она немного затхлая.

      – Неси. Мне и Трою принеси.

      – Уговорила, – подмигнул смуглолицый.

      Подождав, когда он удалится, девушка приглушенно спросила:

      – Ты других людей видел?

      – Только одного – мальчишка лет пятнадцати.

      – Совсем мелкий.

      – Он нам дверь открыл. А я на сколько выгляжу?

      – Ты не знаешь, сколько тебе лет?!

      – Да я даже имя свое не смог вспомнить.

      – Как такое может быть?!

      – Хороший вопрос.

      – Может, твой мозг сильно повредило? Переморозило?

      – Что значит «переморозило»?

      – Похоже, его и правда повредило. Ты совсем ничего не помнишь?

      – Не помню.

      – Дай свою табличку.

      Снял с шеи, протянул. Миллиндра изучила внимательно, покачала головой:

      – Просто имя и буква под ним. И все. Странная табличка. За что тебя сюда?

      – Не понял вопрос.

      – Что ты натворил? Так понятнее?

      – Все равно не понял.

      – Или ты издеваешься, или с тобой явно что-то не так.

      – По-моему, не только со мной. Тут все не так. Со всеми.

      – Ты точно не издеваешься?

      – А разве похоже?

      – Что