Люди пепла. Артем Каменистый

радостью, дружище, – ответил Драмиррес. – Ты только спроси, что тебе интереснее всего.

      – Хорошо, пусть мы преступники. Но почему нас перевозят так странно – в ящиках. И почему мы в них не задохнулись, ведь там почти нет воздуха.

      – Прежде чем заколотить крышку, нам дают алхимическую гадость, от которой тело как бы замораживается. Это выгодно, так можно перевозить кучу народа и при этом груз не надо ни кормить, ни поить. Набил полный трюм – и отправляй куда надо.

      – У вас что, всех пассажиров так перевозят?! – поразился Трой.

      – Вряд ли. Разве что самых нищих и таких, как мы. Кому какое дело до преступников? А то, что долгая заморозка может убить, тоже никого не волнует. Рассчитывают рейсы покороче, без лишнего риска, а там как получится. С нами, как видишь, не получилось.

      – Почти все люди в ящиках или мертвы, или взбесились. Что произошло?

      Драмиррес пожал плечами:

      – Я уже всю голову поломал, но так и не понял. Может, Миллиндра расскажет. Получается, что нас почему-то слишком долго держали замороженными. Пропустили отведенный срок, а так делать нельзя, очень опасно, можешь не разморозиться.

      – Из-за этого они так взбесились? Почему мы нормальные, а они такие?

      – Ты задаешь слишком много вопросов.

      – Ну так я не знаю ничего.

      – Давай вернемся к самому началу.

      – Давай.

      – Памяти у тебя нет, но все, что не относится к тебе, ты помнишь. Или почти все. Все верно?

      – Да.

      – Это хорошо, потому что некоторых стирают так, что они не могут даже штаны расстегнуть без посторонней помощи. Мы осуждены церковными судами, нас специально отобрали из толпы преступников. Тебе что-нибудь говорит слово «рашмеры»?

      – Совершенно ничего.

      – Странно, ведь о них почти все знают. Ты должен был его слышать.

      – У меня, понимаешь, с памятью не все в порядке…

      – Но это знание не относится к тебе напрямую. Ты же знаешь многое о кораблях, так что должен был сохранить память и об этом.

      – Но не сохранил.

      – Ладно, понял. Тогда придется говорить много.

      – Сколько надо, столько и буду слушать.

      – Храннек, сбегай посмотри остальные двери, вдруг кто-то начал ломиться.

      – Я тоже хочу послушать!

      – Так ты быстро сбегай и много не пропустишь. Давай-давай, не медли!

      – Так что там насчет рашмеров? – спросил Трой.

      – Все мы выбраны в рашмеры. Ты, я, все шестьсот два пассажира в трюме. Нас выбирают из осужденных, по своей воле на такое мало кто рискнет пойти. И только церковники могут это делать, на них почти все суды завязаны. У них почти по всему миру монополия на отбор кандидатов из осужденных. Они отбирают тех, кому больше четырнадцати и меньше двадцати. Осматривают их, отбраковывают негодных. Но всех отбраковать не получается, всегда затесываются те, кто не может стать рашмером. Тем, кто прошел отбор, в кровь вливают пепельный яд.

      – Пепельный яд?

      – Ты и про пепел юга не знаешь?

      – Нет.

      – Ну