Краткая история тьмы. Эдуард Веркин

я и не думал, что все будет легко. Ап!

      Он шагнул к Безымянному.

      – Поединок, – сказал он. – Поединок, что может быть лучше? Вся мировая культура построена на схватке, дерутся все…

      Он неожиданно возник в метре от Безымянного и сразу нанес удар, хитрый и практически неотразимый – снизу. Но Безымянный остановил его с легкостью, перехватив топориком в левой руке, и тут же ответил своим ударом в голову, справа. Перец уклонился, отскочил метра на два.

      – Неплохо, – сказал он. – Неплохо, однако, понеслась?

      – Понеслась.

      Они сошлись снова, и это было быстро, топоры, ножи, руки мелькали, бойцы смещались, отпрыгивали, уклонялись, лязгала сталь, зубы скрипели. Не останавливались и не делали перерывов, быстро и беспощадно, и вдруг замерли, оба, в метре друг напротив друга.

      У Безымянного остался уже один томагавк, в правой руке.

      А по щеке у Перца широкой полосой текла кровь.

      – Однако, – сказал он и потрогал себя за щеку. – Ты, дружок, отрубил мне ухо. Во всяком случае, половину точно.

      – Бывает, – улыбнулся Безымянный. – Ну, у тебя же осталось еще одно.

      – Куда-то сюда упало, – Перец поглядел под ноги. – Ладно, потом найду. Вряд ли кто-нибудь его сожрет, как думаешь?

      – Вряд ли, – согласился Безымянный. – Тебя еще жрать, подавишься.

      – Может, какие-нибудь лоси… Или бобры. Или они не жрут… Ладно, продолжим.

      Они продолжили. Сталь, лязг, скрежет. Выпады, уклонения, выпады, уклонения. И через несколько минут стало ясно, что Безымянный сдает.

      Он стал двигаться медленнее, и тяжелее дышал, и отражал атаки уже не так уверенно. Это придало Перцу сил, он нападал все яростнее, удары стали мощнее, и с каждым из них Безымянный отступал и чуть приседал.

      Перец успевал не только нападать, он успевал еще разговаривать, так что казалось, будто строгий учитель читает нотации нерадивому ученику. Причем трындел Перец, как всегда, в излюбленной высокопарной казенной манере, сопровождая каждую фразу соответствующим выражением лица.

      – И нарушилась связь, и пали запреты. И восстали холопья супротив своих властелинов…

      Удар.

      – И возмечтали стоять гордо и самим всем володети…

      Удар.

      – Невзирая на честь и на тех, кто поставлен над ними, говорили дерзко и взор не отворачивали! И сказал тогда я, укрепившись в правде, – да падут возомнившие!

      Удар.

      – Воздаяние им совершу!

      Четвертый удар оказался особенно сокрушительным, Безымянный споткнулся о камень и упал, и Перец тут же оказался рядом, занес над ним томагавк. Безымянный же свой выронил, потянулся к нему, оглядываясь, и…

      Дракон распахнул пасть, зарычал и плюнул огнем.

      Зимин подпрыгнул в кресле, вцепился пальцами в подлокотник.

      В этом моменте он всегда подпрыгивал. Все шесть раз. Знал и подпрыгивал. Знал, что вот сейчас сменится кадр, и возникнет он, страшный и великий.

      И в этот раз он подпрыгнул тоже.

      Фильм шел в 3D, и огонь ворвался прямо в зал. Зимин в очередной