Как спасти царевну. Светлана Багдерина

можно, то лучшего разведчика – нет.

      После обеда хмурую и недовольную всем на свете Серафиму все же удалось вытолкать на прогулку в сад. Компанию ей составила молодая царица Елена – жена его старшего брата Василия, царица Ефросинья – мать Иванушки и боярыня Конева-Тыгыдычная с тремя краснощекими веселыми дочками.

      Ничего личного против кого-либо из сопровождавших ее благородных дам Серафима не имела, но испорченное с утра настроение давало о себе знать, и с первых же шагов она бессознательно оторвалась от них и ушла далеко вперед, чтобы побродить среди облетающих яблонь и вишен в одиночестве, невесело размышляя о своей тяжелой судьбе.

      Что бы ни говорил Иванушка, на что бы ни намекала Елена Прекрасная и что бы ни советовала старая царица, разговоры о прошлых и будущих пирах и балах, ценах на золотое шитье и количестве вытачек в реглане наводили на Серафиму тоску всех самых угрюмых оттенков зеленого.

      Разговоры о преимуществах шатт-аль-шейхской стали перед дар-эс-салямской или о семи способах безопасного падения с коня на скаку вгоняли в озадаченный ступор их.

      Беседовать о погоде больше одной минуты у нее еще ни разу не получалось.

      И даже молчание у женщин было общим, а она чувствовала, что и молчит-то она на каком-то другом языке, или не о том, или не так…

      Поэтому просто тихонько пройтись по желтому осеннему саду, если уж настоящим царевнам это было время от времени делать просто необходимо, представлялось ей наименьшим злом во всей этой нелегкой ситуации.

      А погода была действительно замечательная, если разобраться.

      Впервые после затяжных дождей выглянуло на небе солнышко, и было от этого приятно и радостно, хоть даже оно и не сильно пригревало. Особенно такое осеннее охлаждение чувствовалось, когда его вдруг по ошибке закрывала какая-нибудь заблудшая тучка, которая еще не поняла, что все их тучечное стадо еще ночью снялось со ставших привычными просторов лукоморского небосвода и подалось с ветром на север.

      Лицо Серафимы погладил холодный ветерок, и она вздохнула, не поднимая головы.

      Ну, вот.

      Опять.

      Еще одна непонятливая от гурта отбилась…

      Тишину послеобеденного дворца прорезал душераздирающий вопль:

      – Серафима!!!..

      Его тут же подхватили еще несколько отчаянных голосов, быстро приближающихся к дверям царского кабинета:

      – Серафима!!!.. Серафима!!!.. Серафима!!!..

      Иванушка под недоуменным взглядом отца бросил перо, кинулся к выходу, на ходу пожалел, что не умеет ругаться, и тут же чуть не был убит дверью, с грохотом распахнувшейся под напором женщин.

      – Серафима!!!.. – горестно воскликнула царица и воздела руки к небу.

      – Серафима!!!.. – вторила ей с ужасом Конева-Тыгыдычная.

      – Да что, что опять случилось-то, а? – расстроенно оборвал их Иван, готовясь выслушать историю об очередном «подвиге» своей непоседливой супруги.

      – Серафима!!!..

      – Только что!!!..

      – Серафима!!!..

      – Серафиму