33 счастья. Ольга Хмельницкая

что вы, дорогая, – сказала кассирша, – сейчас на юг улететь невозможно, лето ведь! Тем более, как я поняла, вам надо улететь быстро, а аэропорты Анапы и Сочи сейчас закрыты из-за грозы, и метеорологи высказывают опасения, что плохая погода может затянуться.

      Марьяна схватилась за голову. Девушка еще несколько раз нажала на клавиши компьютера.

      – В принципе, – сказала она после паузы, – если вам уж так нужно в Краснодар, вы можете лететь через Санкт-Петербург, через Вену или через Новосибирск. А еще надежнее и проще вам будет добраться до места назначения по маршруту Москва – Мюнхен – Вена – Краснодар, так как на прямой рейс в Вену остались билеты только первого класса, да и то всего несколько штук. А в Мюнхен билеты есть. И из Мюнхена в Вену – тоже.

      Марьяна облизала высохшие губы.

      – Сколько займет перелет? – спросила она кассиршу.

      – Через Мюнхен и Вену – почти одиннадцать часов. Просто через Вену – шесть.

      – Давайте через Вену, – сказала доцент Филимонова, – вы сказали, остался только первый класс? Хорошо.

      Она протянула документы и золотую кредитную карточку Visa, причем карточку девушка старательно прикрывала рукой, чтобы никто не увидел вызывающего блеска золота. Такую карту могли иметь только очень богатые люди, а доцент Филимонова не хотела, чтобы знакомые и коллеги задавали ей лишние вопросы.

      Директор медленно приходила в себя. Она с трудом села на пол, глядя на труп бессмысленными глазами.

      – Как это случилось? – спросила она. – Неужели Валерий вышел на улицу, подошел к краю обрыва и соскользнул вниз? Как же он мог быть столь неосторожным?

      Виктория, к тому моменту уже справившаяся со своими эмоциями, подошла к телу и усилием воли заставила себя посмотреть на мертвое лицо. Глаза трупа смотрели в потолок. На лице застыло слегка удивленное выражение. На затылке виднелась обширная рана, окруженная запекшейся кровью.

      – Его ударили сзади чем-то тяжелым, – сказала Виктория, стараясь, чтобы слезы из ее глаз не капали на тело. – По-видимому, он умер мгновенно.

      – Бедный мальчик, – всхлипнула Анастасия Геннадиевна, лицо которой было бледным от потрясения, – он был еще так молод! Кто же мог его убить?

      Повисла напряженная тишина. Виктория невольно огляделась. В здании биостанции, где еще вчера кипела жизнь, теперь было тихо и как-то мертвенно. От этого на голове начинали шевелиться волосы.

      – Я еще хотел сказать, что куда-то пропал Курочкин, – сказал Иванов, – когда я пошел звать энтомолога на обед, он не открыл мне дверь.

      – Но это же не значит, что он пропал, – возразила Колбасова, – он мог уйти… уйти… например…

      – Например, куда? – уточнил Василий Борисович. – В такую погоду он, я думаю, никуда уйти не мог.

      Анастасия Геннадиевна и Виктория замерли, пораженные ужасным предположением.

      – Так вы думаете, что он тоже убит? – выдохнула директор.

      Виктория опять тихонько заплакала.

      – Я думаю, – сказал Иванов, – что