Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы. Алиса Дорн

крошка.

      С этим, правда, вышла заминка, потому что в дверях мы столкнулись с еще одной посетительницей. Симпатичная полная латина с нежно-салатовым ирокезом на голове бросила на меня быстрый взгляд и коротко спросила у Диза:

      – Она?

      – Она, – подтвердил компьютерщик.

      Надо же, им почти слово в слово удалось повторить наш первоначальный разговор. И что значило «она»? Диз что, про меня ей рассказывал?

      – Каталина, моя напарница, – представил нас Диз. – Наташа.

      На этот раз мы оба удостоились более внимательного разглядывания. Вторая айтишница хмыкнула. Да уж, тут было что сравнить. Почти два метра черного и серебра (такое ощущение, что они с Софией на шопинг вместе ходили) – и я: полтора метра, старые джинсы, футболка с нарисованными нимбом и крылышками, половина пальцев после вчерашнего ожога замотана пластырями.

      – Да, я уже вижу здесь иронию, – заключила Каталина.

      Прошу прощения? Но прежде чем я успела спросить, на что она таким оскорбительным образом намекала, Диз вытолкнул меня за дверь, попутно давая ей указания:

      – Проследи, чтобы, пока меня не будет, никто не звонил. Ладно, крошка, – убедившись, что Каталина осталась позади, он сбавил темп, – куда идем?

      – В общежитие.

      – Которое из них? – уточнил он.

      А что, их несколько? Видимо, по моему лицу стало понятно, что для меня это новость, потому что айтишник попросил:

      – Брелок покажи.

      Увидев пентаграмму, он довольно кивнул:

      – Агриппа. Да мы соседи. Пойдем.

      – Почему Агриппа? – спросила я, теребя в руках ключи.

      Диз пожал плечами.

      – Не знаю. Почему здания называют в честь известных личностей? – заметив мое непонимание, он пояснил: – Агриппа? Генрих Корнелиус? Знаменитый оккультист и алхимик? Под какой горой ты провела свое детство, что никогда о нем не слышала?

      – Под той, где считают, что ничего этого, – я обвела рукой студгородок, – магии, алхимии… драконов… не существует.

      От изумления он даже остановился.

      – Серьезно?

      Надо придумать какую-то отмазку, которая, с одной стороны, позволяла бы избегать подобных признаний, а с другой – объясняла бы, почему я ничего не знаю про их мир. Шел, упал, очнулся, амнезия? А то уже надоело, что на меня смотрят как на диковинную зверюшку.

      – Извини, – догнал меня айтишник.

      Я промолчала. Я понимала, что для них мое незнание тоже было внове, но это не означало, что их реакция мне нравилась.

      – И чем этот Агриппа знаменит? Тоже что-то взорвал?

      – Почти, – хмыкнул айтишник, галантно придерживая мне входную дверь. – Взорвал мозги своих читателей. Сначала написал хэндбук по магии и оккультизму, а потом заявил, что магии нет. Какой этаж?

      – Шестой.

      – Ха, а мы действительно соседи.

      Старинная лифтовая клетка со скрипом довезла нас до нужного этажа. Похоже, мы пришли как раз вовремя: даже в коридоре были слышны гневные восклицания, доносившиеся из нашей с Софией комнаты.

      – Это